Барака Обаму часто упрекают в отсутствии четких внешнеполитических принципов. В качестве примера, в частности, приводится его готовность сотрудничать со вчерашними политическими соперниками и т.н. «недемократическими» режимами. Тем не менее, нельзя не признать, что выстраивание отношений со странами исключительно на основе идеологических принципов может оказаться довольно затратным. В ситуации, когда на плечи президента возложена миссия по преодолению последствий десятилетия изматывающих конфликтов, подобная «беспринципность» может оказаться меньшей из зол. Изменение современных реалий, в которых приходится оперировать Вашингтону, влияет на подход США к выстраиванию отношений со своими соперниками.
Во-первых, проблемы существуют в самих США. Хронический дисбаланс бюджета, ведущий к росту госдолга и, соответственно, сокращению расходов на оборону, требует от Белого Дома более взвешенного подхода к выбору союзников и определению недоброжелателей.
Вашингтон больше не может себе позволить действовать исходя исключительно из идеологических убеждений. Хотя идеологический аспект и сохраняется, его использование ограничивается теми случаями, когда это не причиняет ущерба более эффективному использованию ресурсов.
Во-вторых, сегодня США приходится оперировать в условиях изменения глобальной расстановки сил. Вашингтон до сих пор остается самой влиятельной мировой державой (по ВВП, по расходам на оборону, по способности влиять на международные финансовые и политические процессы, проецировать военную силу). Тем не менее, появляются, с одной стороны, региональные лидеры, ограничивающие влияние США в своих зонах влияния, с другой – союзы государств, несогласных с ведущей ролью США, способные бросить вызов и на международной арене.
Наконец, уже реальностью стал изменившийся характер современных вызовов и угроз. Они не только становятся менее предсказуемыми, но и распространяются на пока еще мало разработанные, с точки зрения военной безопасности, области (например, киберпространство). В такой ситуации Вашингтон часто оказывается в ситуации, когда необходимо принятие быстрых решений и приветствуется любая помощь. (Самый наглядный пример – сотрудничество с Ираном, когда тот помог предотвратить победное наступление ИГ на военные базы США в Ираке).
Данные обстоятельства приводят к тому, что во внешней политике США сдерживание противников стало сочетаться с элементами сотрудничества в тех областях, где это идет на пользу осуществлению американских интересов.
Наглядным примером данной тенденции являются отношения США с КНР. На состоявшемся в 2014 году саммите АТЭС Вашингтон провел ряд встреч с участниками проекта Транс-тихоокеанского партнерства – инициативы, направленной на подрыв экономической мощи Китая в АТР. Однако за ним последовал официальный визит Барака Обамы в Пекин, где лидеры государств подписали ряд соглашений по сотрудничеству в различных областях.
Очевидно, что до тех пор, пока КНР будет оставаться державой регионального значения и не будет претендовать на подрыв позиций США в качестве мирового лидера, подобный баланс сохранится.
Аналогично обстоят дела и с Россией, хотя более низкий уровень взаимозависимости, чем в американо-китайских отношениях, ведет к тому, что Вашингтон может позволить себе пойти на углубление противостояния. При этом на фоне внешнего противостояния между странами сохраняется сотрудничество в ряде областей, которое, тем не менее, может оборваться, если очередные мирные инициативы по Украине закончатся провалом и ситуация продолжит ухудшаться.
2014 год прошел в условиях потопления отношений с другим политическим соперником – Ираном, что является скорее тактическим шагом, нежели долгосрочной тенденцией. Произошло это по причине временного совпадения интересов между Вашингтоном и Тегераном. Первому было необходимо заключение ядерной сделки и помощь в борьбе с ИГ, а второму – облегчение санкций для улучшения экономической ситуации в стране. В этой связи, как только данные факторы станут ослабляться, отношения между странами вновь могут перейти в конфронтационное русло.
Более устойчивой кажется тенденция на налаживание американо-кубинских отношений. В условиях сокращения глобального присутствия США, Белый Дом, очевидно, решил навести порядок «на заднем дворе». Причем здесь речь идет не только об устранении недоброжелателя в непосредственной близости американских границ, но о повышении авторитета США в глазах латиноамериканских соседей.
Наконец, продолжится противостояние с Северной Кореей. На сегодняшний день у США не существует таких интересов, которые потребовали бы налаживания отношений с этой страной.
Определенные изменения происходят и в методах сдерживания политических противников США. Наиболее дорогостоящее (и пользующееся наименьшей поддержкой среди населения) размещение сухопутных войск остается мерой крайней необходимости. Практически невозможным сегодня представляется такой шаг в отсутствии если не военной коалиции, то политической поддержки со стороны других государств. В остальном Вашингтон все чаще прибегает к набору экономических (санкции, экономическая помощь), политических (официальные визиты поддержки, организации коалиции), а также менее затратных военных (поставки вооружений) средств.
В целом, текущая Администрация руководствуется, в первую очередь, прагматизмом в выстраивании отношений со своими соперниками.
Устойчивая тенденция к размыванию единоличного лидерства США позволяет предположить, что и следующему президенту придется придерживаться данных принципов, а значит находить баланс между конфронтацией и сотрудничеством.
Глава европейской дипломатии Федерика Могерини выступила в Рамалле с рядом тезисов, раскрывающих позицию ЕС по палестино-израильскому урегулированию. Лейтмотивом ее речи стала поддержка палестинского правительства и призыв к Израилю остановить свою поселенческую активность на территории, подконтрольной Палестинской национальной администрации.
16 сентября в Братиславе прошел экстренный саммит ЕС, в ходе которого лидеры 27 входящих в Европейский союз стран искали выход из сложившегося системного кризиса проекта объединенной Европы. Переговоры не смогли разрешить сохраняющиеся противоречия между евроскептиками из стран Вышеградской группы и оптимистами из Брюсселя. России стоит извлечь уроки из европейского кризиса и не повторять чужих ошибок в работе с Евразийским союзом.
Расширенная с Ирака на Сирию контреррористическая кампания США на сегодня имеет лишь имиджевый эффект. При этом разрозненная и слабая сирийская оппозиция, которая должна была стать надежной и лояльной опорой выступающих за свержение Асада «Друзей Сирии», продолжая слабеть, частично оборачивается против своих спонсоров. Более того, очевидно, что борьба с ИГ и восстановление безопасности в стране является непременным условием для урегулирования политического кризиса. Однако в сегодняшних условиях сложно представить, какой-либо успешный исход этого урегулирования с учетом того, что непосредственно вовлеченные во внутрисирийский конфликт внешние силы не заинтересованы в политическом решении кризиса, так как преимущество – военное и политическое – явно на стороне Асада.
Первая часть зарубежного турне Дональда Трампа включала посещение Саудовской Аравии, Израиля и Ватикана, что администрация совместила с продвижением своего видения архитектуры безопасности Ближнего Востока. Вторая часть поездки была посвящена общению руководством ЕС и главами государств-членов НАТО – и прошла в довольно прохладной обстановке. Опубликованный администрацией проект бюджета на следующий год получил ироничное прзвище «Робин Гуд наоборот».