Контртеррористическая кампания США по привлечению союзников для борьбы против ИГ продолжается: в Париже 15 сентября состоялась международная конференция, на которой представители более 30 государств согласились «оказывать содействие Ираку в борьбе с джихадистами всеми возможными способами, включая военные», а 19 сентября Франция присоединилась к военно-воздушной операции в Ираке. Между тем, противодействие ИГ явно политизируется. Наглядным подтверждением этому является до сих пор остающийся без ответа вопрос о международной военно-воздушной операции против террористов на территории Сирии. Государства, присоединившиеся к контртеррористической кампании США в Ираке, четвертый год содействуют сирийской оппозиции с целью свергнуть «неудобный» режим Башара Асада и выражают озабоченность тем, что ударами по позициям исламистов в Сирии, которые также противостоят Дамаску, они окажут ему услугу.
Барак Обама крайне осторожен в отношении расширения контртеррористической операции с Ирака на Сирию. В обращении 10 сентября он заявил о готовности США вести борьбу с террористами, которые угрожают безопасности его государства, «где бы они ни находились», а 17 сентября по инициативе главы Белого дома Конгресс утвердил миссию по вооружению и военной подготовке «умеренных» сирийских оппозиционеров. Сообщается, что американские ВВС начали разведывательные полеты над территорией Сирии. Министр обороны Чак Хейгл и председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси 18 сентября согласовали план операции в Сирии, однако Обама не торопится его подписывать. Высказываются мнения о том, что, получив формальный повод для интервенции в Сирию, США будут наносить удары не только по исламистам, но и по позициям режима. Тем не менее, за последние три года конфликта таких поводов было достаточно, и тот факт, что Белый дом ими не воспользовался, красноречиво говорит о явном нежелании втягиваться в очередной конфликт.
Вашингтон, вероятно, исходит из намерения сохранить влияние на региональные процессы, но переложить ответственность за непосредственное управление ими на ближневосточных союзников. Однако Турция выступает с крайне неоднозначных позиций в отношении ИГ, а остальные не обладают необходимыми военными возможностями и опасаются ответной реакции исламистов. Кроме того, Саудовская Аравия озабочена вопросом борьба с террористами будет вестись и как она повлияет на позиции ее заклятого врага – Ирана.
Так, в заявлениях саудовских официальных лиц о противостоянии ИГ речь, как правило, идет об Ираке. Как и западные союзники, Эр-Рияд стоит перед дилеммой: кто представляет главную опасность в Сирии – Асад, на свержение которого уже четвертый год уходит столько усилий и средств, но который достаточно эффективно борется с ИГ, или ИГ, который в отличие от сирийской оппозиции реально противостоит Асаду, но враждебно настроен к Королевству? Саудовская Аравия заинтересована в нейтрализации исламистов, но не готова ради этого на усиление Дамаска – а значит и Тегерана. Отсюда – обещания бойкотировать состоявшуюся в Париже конференцию в случае участия в ней Ирана. Эр-Рияд не имеет достаточных сил для самостоятельной борьбы ни с Асадом, ни с ИГ, поэтому его задача – вовлечь западных союзников и не дать усилиться Ирану.
Иран, в свою очередь, значительно превышающий по военной мощи Саудовскую Аравию, также заинтересован в борьбе с террористами, которые угрожают безопасности стратегически важных для Тегерана Багдада и Дамаска. Однако Исламская Республика не прочь воспользоваться случаем обвинить в традиционной для себя манере Саудовскую Аравию и Запад в спонсировании исламистских боевиков, а США – в наличии планов по осуществлению военной операции против Асада. Тегеран имеет достаточно сил для борьбы с ИГ, поэтому его задача – сыграть основную роль в этой борьбе, сохранив при этом лояльный Дамаск и Багдад.
В борьбе с ИГ ни один из участников не заинтересован в победе любой ценой: США, не ввязываясь в новые войны, хотят нейтрализовать угрозу ИГ и сохранить влияние на Ближнем Востоке; Турция заняла выжидательную позицию и фактически не участвует в контртеррористической кампании; Саудовской Аравии важно удержать ИГ вдали от своих границ и ослабить Иран через ослабление Асада; Ирану важно опорочить суннитских соседей и Запад, сохранив свои форпосты на Ближнем Востоке и усилив авторитет.
Что характерно, само ИГ не против западной интервенции: военно-воздушная операция в Ираке не только не нанесла существенного ущерба, но и стимулировала рост поддержки «халифа» аль-Багдади со стороны различных исламистских группировок Ближнего Востока, Северной Африки и Южной Азии. Очевидно, что призыв региональных государств к США и Европе оказать военное содействие, демонстрирует слабость арабских режимов и их зависимость от западной помощи – а именно эти идеи лежат в основе обоснования джихадистами необходимости уничтожения государств и создания халифата.
В сложившихся условиях очевидно, что экономическое восстановление Египта невозможно без преодоления существующей социальной поляризации. Саудовская Аравия, вложившая вместе с некоторыми монархиями Залива за последний год более 12 млрд долл. в египетскую экономику, продолжит оказывать финансовую поддержку Каиру: Эр-Рияду нужен сильный Египет, чтобы вместе противостоять региональной угрозе исламизма. На сегодняшний момент ключевое государство Ближнего Востока, имеющее мощный военный потенциал, борется за свое восстановление и скорее является жертвой радикальных исламистских группировок, надвигающихся со стороны Ливии и Синая, чем силой, противостоящей им в масштабе региона.
По мере приближения к праймериз, дебаты становятся более нюансированными, постепенно подходят к собственно обсуждению программ. Выкристаллизовываются также конкретные расхождения межу кандидатами однопартийцами и даже теми, кого еще недавно можно было считать тактическими союзниками.
Администрация Трампа назвала Иерусалим столицей Израиля, заверив, что никаких реальных изменений за этим не последует, распорядилась, чтобы Госдепартамент подготовил планы по переносу посольства. Во время визита в Европу Тиллерсона журналистов больше волновали внутриполитические скандалы, ЕС – растущее количество противоречий в отношениях с США. Визит Джеймса Мэттиса в Исламабад не привел к значительным результатам.
Соединенные Штаты используют углубление военной инфраструктуры НАТО в Европе для усиления контроля за европейскими государствами. Через институты НАТО Вашингтон получает серьезные рычаги влияния на весь процесс принятия стратегических внешнеполитических решений не только в странах-членах Альянса, но и в государствах, претендующих на это членство.