Дайджест внешней политики США (12-18 января)

1. В своем выступлении, посвященном взглядам США на дальнейшее развитие ситуации в Сирии, госсекретарь, ссылаясь на необходимость не допустить возникновения политического вакуума, сообщил, что администрация планирует сохранять военное присутствие в стране.

2. Визит Казахстанского президента в США, завершившийся обещаниями углубления сотрудничества, был воспринят американскими экспертами как положительный сигнал возобновленного внимания администрации к региону Центральной Азии, возросшее значение которого до сих пор не сопровождалось целенаправленной политикой со стороны Вашингтона.

3. Министерская встреча по КНДР в Ванкувере, призванная продемонстрировать единство мирового сообщества в приверженности продолжать наращивать давление на Пхеньян, завершилась безрезультатно в свете отсутствия ключевых игроков – Китая и России, а также опасений участников подорвать наладившийся межкорейский диалог.

Стратегия США в отношении Сирии

17 января госсекретарь Рекс Тиллерсон выступил в Гуверовском институте (Стэнфорд, Калифорния) с программной речью, в которой он изложил политику администрации в отношении Сирии. Ключевой мыслью заявления стало обоснование необходимости военного присутствия США в стране. При этом он отметил, что администрация осознает «скептицизм американцев», однако не намерена повторять прошлые ошибки и не допустит появления вакуума, который будет заполнен террористами, Ираном или режимом Асада, использующим «жестокие меры по подавлению собственного населения». Обходя стороной вопрос законности этого присутствия в принципе, Тиллерсон выделил пять «конечных результатов», на достижение которых планирует работать Вашингтон.

Во-первых, США намерены не допустить нового усиления террористических группировок ИГ, Аль-Каеды или их проявлений в новых формах: «Сирия никогда не должна стать платформой и убежищем для террористов, что позволит им организовывать, финансировать и осуществлять атаки на американских граждан и на союзников, а также набирать и тренировать людей для осуществления этих планов». Это станет возможно только после (вторая цель) реализации Женевского процесса, итогом которого США видят «стабильную, единую, независимую Сирию с функционирующим правительством». Госсекретарь отдельно подчеркнул, что процесс этот будет длительным и его конечный результат будет определен голосованием всего сирийского народа с обязательным участием сирийской диаспоры за рубежом. Последнее условие, по мнению Вашингтона, станет гарантией ухода текущего президента Башара Асада. Особая роль в реализации данного процесса отводится России, от которой США ожидают не только помощи с обеспечением участия представителей Асада в переговорном процессе, но и их приверженности «добросовестной реализации» всех достигнутых договоренностей.

В-третьих, отмечая возросшее влияние Ирана на ситуацию в Сирии, Тиллерсон выделил необходимость гарантировать «безопасность сирийских соседей перед лицом любых угроз, исходящих из Сирии». По словам госсекретаря, стратегия Ирана заключается в создании «северной дуги» от Ирана до Средиземного моря, где Тегеран намерен заручиться поддержкой местных лояльных сил для подрыва интересов США и их союзников.

В-четвертых, по словам госсекретаря, важно создать условия для возвращения беженцев и вынужденных переселенцев посредством создания «зон де-эскалации» и «усилий по стабилизации». Под этим Вашингтон подразумевает разминирование освобожденных территорий, минимальное обеспечение электро- и водоснабжения, работы больниц и школ. Этим, заметил Тиллерсон, США ограничатся, оставив дальнейшую работу местным правительствам, финансируемым «международным сообществом»: «Мы даем четко понять: «стабилизация» не является синонимом бесконечного национального строительства или восстановления». При этом госсекретарь предупредил, что США, ЕС и их региональные партнеры не намерены допускать предоставления международной помощи на восстановление территорий, находящихся под контролем режима, и призвал всех последовать этому примеру: «Соединенные Штаты обращаются ко всем странам с просьбой оказывать методичное экономическое давление на Асада и участвовать в восстановлении Сирии только после передачи политической власти».

Пятый пункт – «устранение с территории Сирии оружия массового уничтожения», вызывающий в сознании американцев негативные ассоциации с началом иракской кампании 2003 года, Тиллерсон упомянул лишь вскользь, не обозначив, какие конкретно действия будут для этого предприняты.

Встреча Дональда Трампа с президентом Казахстана

16 января Белый дом с официальным рабочим визитом посетил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Не получившая значительного освещения в американских СМИ, встреча глав государств была высоко оценена экспертами, предупредившими, однако, что амбициозные планы по расширению сотрудничества должны быть наполнены конкретным содержанием. Визит казахстанского президента в США завершился принятием политической декларации «Расширенное стратегическое партнерство в XXI веке». Из широкого списка приведенных в документе областей сотрудничества, в своем заключительном слове по итогам визита Дональд Трамп более подробно остановился на двух, обозначая, таким образом, приоритеты американской политики в отношении Казахстана.

Во-первых, американский президент выразил надежду на помощь Казахстана в реализации «регионального подхода» в рамках новой стратегии США по Южной Азии. В этой связи Дональд Трамп поблагодарил Назарбаева за «обещание продолжить предоставлять крайне необходимую логистическую поддержку американским войскам» в Афганистане (что особенно важно в свете ухудшающихся отношений между США и Пакистаном), а также отметил увеличение помощи Казахстана в укреплении афганской безопасности (что вписывается в планы США по разделению финансового бремени). Во-вторых, американский президент несколько раз подчеркнул развитие экономических связей между двумя государствами. Казахстанская делегация, трехдневный визит которой в США включал, помимо посещения Белого дома, встречи с представителями крупных американских компаний и финансовых кругов, подписала более 20 двусторонних экономических соглашений на общую сумму свыше 7 млрд. долл. об инвестиционном и торгово-экономическом сотрудничестве. Дональд Трамп похвалил усилия Назарбаева по улучшению бизнес-климата в Казахстане, что, пообещал президент, приведет к большей заинтересованности американских компаний и созданию «множества рабочих мест в обеих странах».

Нурсултан Назарбаев, в свою очередь, также обратил внимание на стратегически важное положение Казахстана между Россией, Китаем и «исламским миром» и выразил надежду, что США продолжат сотрудничество в рамках формата «Центральная Азия плюс один» (C5+1), запущенного Бараком Обамой и пока оставленного без внимания текущей администрацией. Кроме этого, казахстанский президент отметил, что Астана «естественно» обеспокоена динамикой отношений между США и Россией, которые «ушли на ноль» в последнее время, а также призвал решать проблему Северной Кореи в сотрудничестве с Пекином и Москвой.

Американские эксперты, в целом довольно критически оценивавшие «невнимательность» предыдущей администрации к региону Центральной Азии, позитивно восприняли встречу двух президентов – первую с 2006 года. «Когда речь идет о Центральной Азии, личные встречи имеют очень большое значение, - отметил Дэвид Меркель, старший научный сотрудник Атлантического Совета, занимавшийся евразийским направлением в Госдепартаменте и Совете национальной безопасности во времена администрации Дж. Буша-мл., - и президента Трампа необходимо похвалить за осознание важности встречи с президентом Казахстана. Администрация Трампа воспользовалась возможностью, упущенной его предшественником, чтобы гарантировать, что интересы США (в регионе) будут приветствоваться, будут правильно интерпретированы и будут продвигаться. Тем не менее, совместных фотографий будет недостаточно. Важно, чтобы они дополнились конкретными результатами».

С аналогичным призывом к американскому руководству обратился и директор центра внешней политики Фонда «Наследие» Люк Коффи. Отмечая спорадический характер внимания США к Казахстану, он назвал визит Назарбаева «хорошей отправной точкой» для более прочного стратегического вовлечения. Тем не менее, эксперт предупреждает, что США «не должны заставлять (Казахстан) выбирать стороны»:

«В силу своего географического положения Казахстан является страной-балансиром, […] и в интересах США, чтобы он сохранял дружественные отношения со всеми соседями. Однако, чтобы добиться (улучшения отношений) США должны продемонстрировать серьезность своих намерений не на словах, а на деле».

Министерская встреча по вопросу безопасности и стабильности на Корейском полуострове

16 января в Ванкувере состоялась встреча министров иностранных дел 20 государств под председательством США и Канады, посвященная обсуждению проблемы ядерной программы КНДР. Намеченная еще в конце ноября для демонстрации единства международного сообщества в ответ на очередное испытание, проведенное Пхеньяном, конференция, однако, вызвала ряд вопросов с точки зрения ее практической целесообразности.

С одной стороны, удивил список участников, в который вошли (не все) союзники США в Корейской войне (1950-53 гг.), однако не были приглашены Китай и Россия, играющие, по признанию Тиллерсона, ключевую роль в оказании давления на Пхеньян. В этом контексте довольно странно выглядела попытка госсекретаря увязать события середины прошлого века с современностью:

«Только угроза такого масштаба, угроза использования ядерного оружия, способна объединить бывших врагов для достижения общей цели – денюклеаризации Корейского полуострова. (Страны, воевавшие против КНДР) стоят сегодня плечом к плечу с Китаем, Южной Кореей, Японией и Россией и говорят северокорейскому режиму: мы не можем и не будем признавать твой ядерный статус».

Несмотря на слова Тиллерсона о единстве, одной из главных обсуждаемых тем стали нарушения санкционного режима со стороны «отсутствовавших». Если в декабре основные упреки сыпались в адрес Китая, то на этой неделе его место заняла Россия: и Дональд Трамп, и Рекс Тиллерсон впервые публично обвинили Москву в «возмещении убытков», которые терпит КНДР в результате санкций.

С другой стороны, участники конференции в своем стремлении продемонстрировать решительность в оказании давления на КНДР старались не навредить хрупкому переговорному процессу, налаженному в последние недели между Сеулом и Пхеньяном. Подчеркивая важность дипломатического решения, министры, тем не менее, сделали акцент на необходимости относиться скептически к дружелюбным сигналам со стороны Северной Кореи. Показательными в этом плане стали слова министра иностранных дел Японии Таро Коно:

«Мое правительство приветствует переговоры между Югом и Севером относительно участия в олимпийских играх. В конечном счете, олимпийские и параолимпийские игры являются мирными мероприятиями. При этом мы не должны закрывать глаза на тот факт, что Северная Корея продолжает развивать свою ядерную программу и создавать баллистические ракеты. Я знаю, некоторые предлагают вознаградить Северную Корею за начало диалога отменой санкций или предоставлением помощи. Но это слишком наивный подход. Я считаю, Северная Корея просто тянет время. Она просто хочет что-то получить от этого диалога».

В итоге, конференция завершилась «коллективным согласием», как заметила глава мид Канады, участвовавших стран с тем, что санкции работают и что их необходимо поддерживать. Подобная безрезультативность должна была быть положительно воспринята Москвой. Накануне конференции российский министр иностранных дел Сергей Лавров заметил:

«Я думаю, что, при всем уважении к тем, кто эту инициативу затеял, я не ожидаю ничего продуктивного. Лишь бы ничего контрпродуктивного не произошло. Это уже будет хорошим результатом, хотя в это верится с трудом».