Идеологический перелом в украинской политике

События последних недель четко зафиксировали отход украинской элиты от идеологии Евромайдана и возникновение новой охранительной идеологии.  Перерождение послереволюционных лидеров в политиков, более четко осознающих национальные интересы, происходит болезненно. Тем не менее, отмеченный идеологический перелом означает повышение предсказуемости действий украинской власти, в том числе на Донбассе.

Часть украинской элиты, доминирующая сейчас в политическом поле, пришла к власти в результате Евромайдана и долгое время была вынуждена демонстрировать приверженность идеологии этого протестного движения. Вкратце идеология «Революции достоинства» сводилась к следующему: требование качественных изменений в политической системе, единство «прогрессивных» политических сил, право участников проевропейского протеста на отстаивание своих интересов любым (в том числе, вооруженным) путем. Кроме того, поле для маневра послереволюционных политиков в отношении России было чрезмерно узким, поскольку сторонники Евромайдана нередко разделяли антироссийские настроения, подогревавшиеся националистическими партиями и организациями.

Результатом напускной приверженности украинской элиты идеям и заветам Евромайдана стали спорные и нередко уродливые политические практики, такие как «мусорная люстрация» и декоммунизация.

Но главными достижениями «Революции достоинства» следует назвать добровольческие батальоны и искусственное единство основных политических сил.

Батальоны стали прямым воплощением права активистов Евромайдана на защиту своих интересов. Эти интересы понимались и понимаются предельно широко, не только как право навязывать силой свое видение устройства страны на Донбассе, но и как право на передел собственности. Под предлогом «необъявленной» (и, вероятно, несуществующей) войны с Россией добровольческие подразделения стали участвовать в рейдерских захватах предприятий, подминали под себя локальную торговлю и отчасти подменяли собой низовые эшелоны власти. Откровенно преступные действия некоторых батальонов (например, «Айдар» или «Торнадо») не получали резкой отповеди со стороны украинских властей, большая часть добровольческих перегибов на местах в Киеве предпочитали замалчивать.

Аналогично, единство основных политических сил, то есть фактически – парламентской коалиции, поддерживалось под давлением внешних сил, а не по причине общности интересов участников коалиции. Этими внешними силами были западные партнеры Украины, активисты Евромайдана и воспроизводимая ими идеология.

В течение последних недель динамичность украинской политической системы вынудила основных игроков отказаться от послереволюционной идеологии. Безусловно, публичные фигуры продолжат делать реверансы в стороны значимости и достижений Евромайдана, взывать к памяти Небесной сотни и так далее. Но немногие будут придерживаться тех практик, которые возникли в результате «Революции достоинства». Причин отказа от идеологии Евромайдана несколько.

Во-первых, многие политические игроки (включая президента Петра Порошенко) уже не могут извлекать выгоду из послереволюционной идеологии и обусловленных ею шагов. Нынешняя власть функционирует уже более полутора лет и без видимых успехов, что создает пропасть между риторикой и реальностью. Во-вторых, горизонт планирования у большинства украинских политиков составляет один-два года. Соответственно, ключевые фигуры в украинской элите сейчас (или несколькими месяцами ранее) начали пересмотр своих целей и задач, особенно, с учетом наметившейся концентрации власти в руках президента страны. Наконец, в-третьих,  идеологию Евромайдана сложно назвать созидательной, поскольку в ее основе лежат иждивенческая надежда на материальную помощь ЕС, отрицание достижений советского прошлого Украины и, опять же, антироссийские лозунги. Такая идеология подходит для краткосрочной консолидации общества, но не для решения системных проблем в стране.

Признаков демонтажа идеологии Евромайдана в политическом пространстве много. Во-первых, украинские власти постепенно осознали выгоду привлечения бывших членов Партии регионов на свою сторону. Участие новых лиц в украинской политике считалось гарантией обновления системы государственного управления, значит подключение «старых» лиц – это симптом действий в обратном направлении. Петру Порошенко и его соратникам при подготовке к местным выборам стало очевидно, что на юге и востоке страны их могут опередить опасные соперники, в частности, проект Игоря Коломойского – партия «Возрождение». Именно этим объясняется формирование политтехнологами администрации президента Украины партии «Наш край», вобравшей большое число бывших регионалов.

Во-вторых, выход Радикальной партии Олега Ляшко из парламентской коалиции символизировал уход в прошлое единства послереволюционных политических сил. Более того, после протестной акции под стенами парламента в конце августа власти развернули репрессии против партии «Свобода», которая сыграла важную роль в событиях Евромайдана. Консолидации не способствуют и усилия президента Петра Порошенко ослабить ВО «Самопомощь» в западных регионах страны с помощью партии «Народный контроль», также созданной при участии политтехнологов, близких к украинскому лидеру.

В-третьих, после трагедии у стен Верховной Рады, в ходе которой погибло 4 и было ранено 130 человек, представители политических сил президента и премьер-министра призывали украинских граждан воздерживаться от участия в протестах в интересах собственной безопасности. Это охранительная риторика, подчеркивающая значимость законных методов решения споров, а не отстаивания интересов любым путем. Частными случаями преобладания охранительных  (а не революционных) политических практик можно назвать недавний арест командира добровольческого батальона «Слобожанщина» Андрея Янголенко и заключение под стражу скандального депутата Игоря Мосийчука.  

Таким образом, на лицо формирование новой, охранительной по функциям, идеологии украинских властей. Безусловно, важным элементом этой идеологии останется поиск внешних и внутренних врагов, списывание собственных неудач на чужой счет.

Другим компонентом новой идеологии ожидаемо станет отстаивание законных методов разрешения споров, своеобразный правовой максимализм. Но место революционного романтизма, очевидно, займет прагматизм. Украинские власти станут действовать с меньшей оглядкой на мнение активистов, волонтеров и добровольцев, выдвинувшихся во время и после Евромайдана. Это значит, что элита пересмотрит часть завышенных ожиданий по отношению к Западу и сосредоточится на доступных целях.

В известной мере, прагматизм означает предсказуемость Украины как партнера. В частности, одной из причин проволочек с урегулированием конфликта на Донбассе является борьба двух взаимоисключающих подходов: или заморозить конфликт для решения других проблем страны, или добиваться односторонних уступок ЛНР и ДНР всеми доступными методами (экономическими, военными). Оба подхода нацелены на решение масштабных вопросов – административное устройство страны, перераспределение властных полномочий, закрепление определенной оценки исторических событий (прежде всего, «Революции достоинства»). Идеология Евромайдана описывает жителей Донбасса, а тем более сторонников ДНР и ЛНР, исключительно как обманутых или неспособных сформировать свое мнение граждан. От подобных «заблудших душ» ожидается либо раскаяние, либо отказ от украинского гражданства. Новая охранительная идеология, вероятно, сместит фокус: не только население Донбасса должно двигаться навстречу Киеву, должно быть и встречное движение.

Первым признаком прагматичного отношения к Донбассу стало появление в рамках Минского переговорного процесса так называемого плана Мореля. Этот план описывает возможные компромиссы между «народными республиками» и Киевом по важнейшим политическим вопросам – проведение выборов, роль СМИ, формирование избирательных комиссий. Конечно, Петр Порошенко публично поспешил отмежеваться от плана Мореля, но этот план возник в Трехсторонней контактной группе, при участии украинских представителей. То есть, уже само обсуждение Киевом компромиссов с ДНР и ЛНР, которых украинские официальные лица характеризуют исключительно как террористические организации, – это несомненный разрыв идеологических шаблонов Евромайдана.     

Новая охранительная идеология еще формируется, а потому еще не заняла прочного места в умах украинской политической элиты. Инерция от идеологии Евромайдана сохраняется и позволяет отдельным политическим игрокам получать краткосрочные выгоды от воинственных заявлений и выпадов.

Более того, даже доминирование охранительной и прагматичной идеологии в политическом поле Украины не обеспечит прорыва в отношениях страны с ключевыми партнерами и участниками Минского переговорного процесса. Потому что предсказуемость и адекватность выбора целей не равносильна уступчивости Киева.

Тем не менее, произошедший идеологический перелом важен для прогнозирования дальнейших действий Украины, в том числе, в конфликте на Донбассе.