Кризис маневренной войны на Украине привел к компромиссу в Минске

В Москве, Донецке и Киеве многие воспринимают Минское соглашение о перемирии, как результат сугубо политической борьбы или даже «предательство» тех или иных сил. Однако оно скорее говорит о тупике в попытке военного решения проблем региона. 

Война на Донбассе отличается от массы исторических примеров, включая Вторую Мировую. Если для войны с гитлеровской Германией были характерны сплошные линии фронта, то их создание в донбасском конфликте невозможно. В близкой по масштабам Харьковской операции 1943 года участвовало с обеих сторон до 400 тысяч человек, тогда как общая численность сил воюющих в зоне т.н. АТО – в пределах 100 тысяч. Естественно, что при такой численности комбатантов обе стороны испытывают дефицит личного состава, что не позволяет контролировать линию фронта на всем его протяжении.

Ситуация усугубляется тем, что обе стороны активно используют в тылу противника разведывательно-диверсионные группы, уничтожая склады и нападая на колонны снабжения. Активное использование этой тактики началось после отступления ополчения из Славянска, что привело к необходимости тратить значительную часть своих ресурсов на охрану собственных коммуникаций, наращивать численность подразделений на блокпостах и для охранения транспортных колонн.

В результате обе стороны сосредотачиваются на реальном контроле только наиболее важных точек: крупных населенных пунктов, транспортных узлов, ключевых высот и дорожных развязок. Это открыло широкий простор для маневренной войны, наступлений в обход пунктов, контролируемых противником, чтобы перерезать его коммуникации, окружить или угрозой окружения заставить отступить. Естественно, что подобные маневры создают угрозы и для наступающих подразделений, которые, уйдя вглубь позиций противника, могут сами попасть в «мешок».

Преимущества в маневренной войне имеет сторона, которая лучше отслеживает передвижения противника вдали от своих позиций и может оперативно и их эффективно реагировать на поступающую информацию о прорывах.

Поэтому преимущество должно было быть на стороне вооруженных сил Украины - они располагали собственной авиацией, разветвленной агентурной сетью СБУ, созданной в довоенный период, а также профессиональными укомплектованными военными штабами. Однако пока эти преимущества практически не удавалось реализовать.

Возможно, сказалось необоснованное широкое применение ВВС при атаках на позиции противника и их высокие потери из-за эффективной работы ПВО ополчения. Кроме того, слабое финансирование армии привело к серьезным проблемам на уровне отдельных подразделений, не хватало карт местности и работающих радиостанций. Широкое использование резервистов и потери среди командного состава создавали серьезные проблемы с ориентированием на местности и адекватным исполнением команд вышестоящих штабов. Наконец, неэффективная кадровая политика вела к очевидным провалам самого командования АТО и украинской разведки. Была зафиксирована масса случаев, когда из-за неадекватной оценки ситуации на местности целые подразделения случайно оказывались на позициях ополченцев и попадали в плен. 

ВСУ также допустили стратегический просчет: распределяя силы по контролируемой территории, они слишком увлеклись дроблением частей.

При этом каждое военное подразделение укомплектовано техникой и личным составом в мере оптимальной для решения самостоятельных задач, а «отщипывание» ресурсов ведет к снижению эффективности действий воинской части. В частности, в результате этих ошибок ряд транспортных колонн ВСУ оказывались без должного технического обеспечения, артиллерийского и авиационного прикрытия и становились легкой мишенью атак ополчения.

Если «Южный котел» на границе с Россией был результатом простой самонадеянности украинского командования, которое не ожидало, что ополчение сможет реально окружить и расчленить группировку, то катастрофы под Амвросиевкой и Иловайском были итогом именно стратегических просчетов командования ВСУ. В результате стало возможным наступление ополчения на Новоазовск, известное как «Наступление Дня незалежности».

Несмотря на мужество окруженных частей, довольно продолжительное время оборонявшихся в окружении, ополчению удалось ликвидировать котлы и захватить технику и оружие противника, увеличив собственные возможности. Итогом наступления стало частичное окружение Мариуполя и прорыв отдельных отрядов ополчения на территорию Запорожской области. Политические и психологические последствия случившегося трудно переоценить.

Однако дальнейшие события показали, что маневренная война не меняет свой характер и создает риск для обеих сторон на каждом новом этапе.

ВСУ удалось преодолеть панику и дезорганизацию начала наступления ополчения и попытаться восстановить фронт и принять контрмеры. С одной стороны были предприняты действия по укреплению обороны Мариуполя, что не позволило ополчению взять его «сходу». С другой – ВСУ пытались наносить удары во фланг ополчения, чтобы деблокировать образованные котлы или хотя бы нарушить коммуникации наступающей на Мариуполь группировки и заставить ее отступить.

Первая неудачная попытка привела к образованию Еленовского котла, который, однако, ополченцам так и не удалось ликвидировать. В начале сентября ВСУ нанесли мощный удар по Тельманскому району, вышли к административному центру и захватили населенные пункты Староласпа и Новоласпа. Этот прорыв не ликвидирован до сих пор, несмотря на то, что «новороссы» удерживают Староигнатовку и фактически укрепляются в тылу атакующих Тельманов частей. Чтобы остановить противника ополчению пришлось частично снять окружение с Мариуполя, что позволило президенту Петру Порошенко посетить город. Кроме того, на момент написания статьи был деблокирован Еленовский котел.

После стратегических успехов ополченцы снова столкнулись с проблемами и даже риском окружения группировки под Новоазовском, и что политически важно – были оттеснены от административной границы Донецкой области.

Пример этих событий показал, что в условиях маневренной войны результаты любой наступательной операции могут быть обнулены, как это было в период броска ВСУ к Шахтерску, и этот риск касается обеих сторон конфликта. Если какой-то из сторон не удастся совершить очередной оперативный скачек за счет логистики или качества штабной работы, то война превратится в борьбу «на изматывание». Инфраструктура Донецка и Луганска серьезно повреждена в результате артиллерийских обстрелов, а территории, контролируемые официальным Киевом, страдают от экономического кризиса. В случае продолжения конфликта обеим сторонам будет непросто пережить предстоящую зиму, которая чревата новой гуманитарной катастрофой.

Обе стороны пытаются использовать перемирие для концентрации резервов и подготовки новых наступательных операций. Однако кризис маневренной войны достигнутый в ходе сентябрьских боевых действий мог стать одним из факторов, заставивших участников конфликта задуматься о возможности его мирного разрешения.