Первая пресс-конференция нового генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга ожидаемо не принесла сенсаций. Практически все упомянутые им цели и приоритеты Альянса на обозримое будущее были определены еще на сентябрьском саммите в Уэльсе.
Вместе с тем, первая речь нового генерального секретаря все же заслуживает внимания хотя бы в силу постоянно меняющегося международного контекста в области безопасности. Поскольку международная среда способна корректировать политику блока, по-новому расставлять акценты и при необходимости изменять угол зрения на конкретные события и проблемы, задача первого лица организации состоит в артикуляции обновленной позиции и получении обратной связи от общественности.
Смещение фокуса НАТО в сторону задач по обеспечению коллективной обороны блока и его членов, как и нарастающая усталость Брюсселя и Вашингтона от затянувшего украинского кризиса, все больше склоняют политические круги США и стран ЕС к неохотному признанию нового статус-кво на европейской континенте.
Хотя пока подобная точка зрения и не озвучивается публично.
Речь, таким образом, может идти о прощупывании почвы для возобновления диалога между НАТО и Россией, причем не только по украинской проблеме, но и по будущей архитектуре европейской и международной безопасности как таковой. С учетом нарастающей нестабильности на Ближнем Востоке в регионе Леванта, неопределенность нынешнего статуса России в системе натовских координат представляется руководству блока крайне неудобным обстоятельством. Более того, сами лидеры НАТО не готовы долго мириться с подобным положением вещей.
В этом плане интервью Й. Столтенберга, в котором не исключалась возможность созыва встречи в рамках Совета Россия-НАТО, может служить определенным индикатором готовности блока к продолжению диалога с Москвой даже в весьма непростых условиях.
Безусловно, что подобное допущение вряд ли может означать возврат к прежней формуле «докрымского» партнерства, формировавшегося между Россией и НАТО по меньшей мере с 1997 года в духе политики ограниченного вовлечения России в западное сообщество безопасности.
На сегодняшний день более вероятной представляется выработка новой формулы вынужденного сотрудничества в традициях «разрядки» или хельсинского процесса 1970-х годов.
Фактически, для России и НАТО остается открытой возможность возвращения к некоему аналогу сосуществования, при котором конфликтующими сторонами признается необходимость сотрудничества во имя мира в Европе, но при этом исключаются иллюзии относительно «стратегических партнерств» и «новых качеств» отношений в обозримом будущем.
По всей вероятности, именно подобную перспективу и допустил Йенс Столтенберг, упомянувший о двух встречах, проведенных по линии Совета Россия-НАТО с начала кризиса на Украине.
На практике подобное взаимодействие в стиле «горячей линии» образца «холодной войны» вряд ли способно обещать многое. Вероятнее всего оно будет сведено к политическим консультациям лишь по наиболее острым как для Москвы, так для и Брюсселя вопросам – по сути, вопросам «войны и мира». В то же время прежнее декларативно партнерское многоформатное сотрудничество по самому широкому кругу тем, начиная от «новых вызовов» и заканчивая общественной дипломатией, будет либо минимизировано, либо свернуто на неопределенный срок.
Вместе с тем, сама возможность сохранения хотя бы ограниченно консультационной модели взаимодействия все же позволит при наличии политической воли с обеих сторон обеспечить условия для их мирного соседства (сосуществования) в духе политического реализма. И в этом аспекте фактор личности нового генсека НАТО также может сыграть немаловажную роль.
Обусловленный временем постепенный уход с европейской авансцены так называемых еврооптимистов (Жозе Мануэля Баррозу, Кэтрин Эштон), и возвышение на ней фигур европрагматиков (Жан Клода Юнкера, Федерики Могерини) меняет личностную компоненту формируемых в ЕС и НАТО политических курсов.
При всей свойственной евро-чиновникам высокого уровня «фирменной» фразеологии о ценностях демократии, новые главы ЕС и НАТО, по-видимому, более трезво оценивают направленность и заданность основных векторов мировой политики, экономики и процессов в сфере безопасности. Пока они не стремятся воздвигать стойкие идеологические препятствия на пути сотрудничества руководимых ими организаций с «неудобными» партнерами из Москвы, Пекина или Тегерана.
Напротив, даже строго лимитированное и дозированное сотрудничество с т.н. «не-Западом» для самого Запада воспринимается сегодня как весьма важное для решения целого комплекса международных проблем или, по меньшей мере, недопущения их разрастания.
В этом смысле фигура Йенса Столтенберга, имеющего шансы стать координатором новой «восточной политики» НАТО, вопреки многим прогнозам пессимистов, все же дает некоторые поводы для ограниченной нормализации российско-западных отношений, хотя отнюдь и не гарантирует ее.
На Мюнхенской конференции по безопасности Зигмар Габриэль обратился к проблеме партнерских отношений с заокеанским союзником. Уже привычную риторику про необходимость усиления ЕС в качестве международного игрока дополнили рассуждения о выстраивании доверительных партнерских отношений с Вашингтоном. Габриэль отметил, что ЕС выступает за их равноправный характер и не позволит никому вносить в свои ряды раскол.
На прошедшей неделе одним из центральных событий внешней политики США стал визит Президента США на Кубу, который символизировал историческую нормализацию американо-кубинских отношений, однако не снял целый ряд традиционных спорных вопросов между Вашингтоном и Гаваной. Теракты в Брюсселе вновь стимулировали дебаты касательно мер безопасности во избежание подобных событий в США, но прийти к консенсусу касательно политики в отношении американских мусульман по-прежнему не удается. Подписанное соглашение об усилении сотрудничества в сфере обороны между США и Филиппинами вызвало ожидаемо острую реакцию со стороны Китая.
Если сравнить с британским примером, то тут есть одно существенное отличие: Британия – это страна в "большой тройке" Евросоюза, наряду с Францией и Германией, а Венгрия – это достаточно небольшое восточноевропейское государство. И на специальные уступки Венгрии никто не пойдет. Венгрия не обладает той силой, чтобы серьезно спровоцировать Брюссель. Кроме того, Венгрия не заинтересована в выходе из ЕС по целому ряду причин.
На минувшей неделе президент США Барак Обама в последний раз посетил саммит "Группы двадцати" в статусе главы государства, где подвел некоторые итоги своего внешнеполитического курса. На саммите США-АСЕАН в Лаосе американский президент подчеркнул важность организации для АТР, однако не смог полностью исключить китайский фактор из политики стран-участников. Конгресс США возобновил работу после отпуска и намерен обсудить за сентябрь множество актуальных вопросов, в том числе и скандал с "Фондом Клинтон".
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх