Александр Большаков
Будущая перестройка торговых отношений между Великобританией и Европейским союзом – один из важнейших сюжетов, возникших после ее выхода из ЕС. Выигрышным для Брюсселя итогом переговоров стала бы такая договоренность, при которой Британия в той или иной форме признает над собой власть европейских регуляторов в сфере торговли, останется в их орбите. Есть ли у англичан возможность избежать такого исхода – большой вопрос.
ПРЕМИУМ
14 февраля 2018 | 22:17

Перспективы торговой войны между Великобританией и ЕС

Будущая перестройка торговых отношений между Великобританией и Европейским союзом – один из важнейших сюжетов, возникших после ее выхода из ЕС. Главный переговорщик англичан Дэвид Дэвис многократно высказывался в том смысле, что его страна хочет особых условий сотрудничества – соглашения о свободной торговле с ЕС, сконструированного специально под нужды Британии. Представители Евросоюза воспринимают эти пожелания без энтузиазма. В их интересах – обременить Британию как можно большими затратами и предельно осложнить ее путь к обособленному существованию, чтобы Брексит не стал для других государств ЕС привлекательным примером решения внутриполитических проблем. При этом, конечно, ЕС не стремится к конфронтации. Выигрышным для Брюсселя итогом переговоров стала бы такая договоренность, при которой Британия в той или иной форме признает над собой власть европейских регуляторов в сфере торговли, останется в их орбите. Есть ли у англичан возможность избежать такого исхода – большой вопрос.

С точки зрения сторонников Брексита, их страна не должна участвовать в системе общеевропейского рынка, поскольку единый рынок – это сфера свободного передвижения не только товаров, услуг и капитала, но и людей. Именно свобода перемещения трудовых мигрантов внутри союза была предметом наибольшего раздражения избирателей накануне референдума 23 июня 2016 года о членстве в ЕС. Активисты, выступающие за закрытие границ, – среди самых верных сторонников «жесткого» Брексита, то есть такого варианта разрыва с ЕС, который исключит участие страны в общеевропейских структурах.

Уважение к волеизъявлению граждан, раз уж они высказались на референдуме против политического альянса с континентальной Европой, по идее, требует от правительства Великобритании отказа от заключения торговых соглашений, которые ограничивают государственный суверенитет. И действительно, поначалу Тереза Мэй потакала изоляционистам и провозгласила курс на жесткое размежевание с Брюсселем. Однако твердость этой позиции отпугнула электорат: на парламентских выборах 8 июня 2017 года Консервативная партия потеряла большинство в Палате общин и удержалась у власти лишь благодаря поддержке североирландской Демократической юнионистской партии. Результаты выборов – показатель сдвига общественного мнения в сторону более компромиссного отношения к Брекситу.

Но гораздо сильнее, чем падение рейтингов консерваторов, на политический вектор влияет другой фактор. Дело в том, что экономическое моделирование перспектив развития страны вне единой Европы пока не позволяет найти оптимистичный сценарий самодостаточного существования. Любой план немедленного «развода» чреват падением уровня жизни, большими финансовыми потерями из-за разрушения устоявшейся системы организации торговли с европейскими контрагентами. Консерваторы приняли это в расчет, поэтому Лондон переменил курс на переговорах с евробюрократами: как известно, 22 сентября 2017 года Тереза Мэй выступила с речью, из которой следует, что Великобритания будет добиваться пролонгации своего присутствия в европейском экономическом пространстве по крайней мере на два года после Брексита. Конечно, о выхолащивании итогов референдума речи нет. «Мягкий» Брексит, сохранение неразрывной связи с ЕС на неопределенный срок вопреки воле избирателей, политически невозможен. Но, вероятно, британские власти могут пойти на какие-то уступки (например, по сумме финансовых обязательств Британии перед бюджетом ЕС), чтобы выторговать у европейцев искомое согласие с необходимостью «переходного периода», во время которого страна не будет выходить из единого рынка и европейского таможенного союза. Эти несколько лет инерционной стабильности понадобятся для обдумывания механизма окончательного выхода из европейских структур.

Какие способы расставания с единым рынком по окончании «переходного периода» имеются в распоряжении Лондона?

Аналитики из числа противников Брексита считают, что Великобритании надо демпфировать последствия «катастрофы», эксцесса волеизъявления граждан, и для этого вступить в Европейскую ассоциацию свободной торговли (EFTA), присоединившись к Швейцарии, Норвегии, Исландии и Лихтенштейну. EFTA хороша тем, что разом обеспечивает доступ к свободной торговле с 38 государствами и торговыми альянсами многих регионов мира. Членам EFTA присоединение Британии тоже выгодно, ибо это увеличит экономико-политический вес ассоциации, которая в таком случае станет четвертым в мире игроком по объемам торговли. Вчуже кажется, что это не самый разумный ход. Зачем государству «Большой семерки», девятой экономике мира по размеру ВВП обрекать себя на какое-то странное существование на отшибе Европы, инвестировать свою мощь в посторонний и к тому же крайне не амбициозный проект?

С другой стороны, путь одинокого, не аффилированного ни с одним из региональных торговых блоков «глобального игрока» не очень привлекателен. Ведь тогда единственной опорой станут жесткие правила Всемирной торговой организации, и торговля с ЕС из либерального режима перейдет в режим взаимного тарифного давления. В принципе, тариф не запретительная мера, его можно уплатить, а вот несоответствие стандартам качества ЕС – параметр, жестко отсекающий несертифицированную продукцию от рынка сбыта. Это не означает, что все товары, попадающие в Европу, пропускаются через какие-то тестирующие конвейеры. Нет, действует чисто политическое соглашение между государствами о взаимном признании технических стандартов. Поэтому-то самого факта принадлежности к ВТО не достаточно, чтобы обеспечить беспроблемную торговлю с ЕС.

Третий вариант уместно назвать «турецким». Турция состоит в таможенном союзе с ЕС. Он охватывает торговлю промышленными товарами, но не распространяется на сельхозпродукцию и услуги. Отношения в этом союзе асимметричны. Если ЕС заключает с кем-то соглашение о свободной торговле, Турция тоже обязана предоставить этому государству доступ к своему рынку, но при этом турецкие экспортеры не могут воспользоваться свободным доступом на рынок этого государства. Кроме того, Турция никак не может повлиять на торговую политику Брюсселя, она не допущена к процессу принятия решений. Очевидно, такой усеченный формат сотрудничества больше подходит странам, которые готовятся к евроинтеграции и поэтому переориентируют свою экономику соответствующим образом, но не годится для противоположных целей.

По всему выходит, что Великобритании не обойтись без всеобъемлющего соглашения о свободной торговле – беспошлинной, защищенной сложившейся системой квотирования и взаимным признанием стандартов качества продукции. Это сугубо экономическая сделка, так что политизированный вопрос о свободе трудовой миграции вряд ли станет ее компонентом.

Торговые последствия Брексита будут во всех деталях изучаться еще долгое время. Общая картина сейчас не ясна. Но можно с уверенностью предположить, что Британия, нащупывая свой путь во внешнеторговых отношениях, в ближайшей перспективе не станет избегать участия в общеевропейский системе торговли и, тем более, не рискнет ввязываться в торговые войны.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Экономика»

20 октября 2015 | 12:44

Как спасать Приднестровье? Экономическая блокада республики и российские интересы

Приднестровье является не просто региональным оплотом РФ — там живут сотни тысяч российских граждан. По сути, непризнанная республика стала тем самым слабым местом России, на которое могут давить ее недоброжелатели. Не только для того, чтобы вытеснить ее из северо-западного Причерноморья и нанести Кремлю имиджевый или экономический ущерб, но также для того, чтобы вынудить Россию на ответные агрессивные шаги. Москве необходимо спасать Приднестровье, но пока непонятно, как это сделать.

25 августа 2014 | 17:27

Адоманис: Киев напрасно надеется на европейское финансирование

Призыв к осторожности не означает прямое осуждение действий Украины на Востоке. Президент Петр Порошенко планирует продолжение военной операции, по-прежнему называя ополченцев "террористами". Пока волна революционного энтузиазма в обществе помогает правительству Украины в его радикальных планах - с поддержкой ЕС или без нее.

13 июня 2014 | 13:34

Стратегические последствия «газовой сделки» России и Китая

Заключение газовых контрактов с Китаем не означает «разворота России на Восток», о котором говорили некоторые российские официальные лица. Москва продолжает ориентироваться на Европу – крупнейшего традиционного партнера. По крайней мере, в среднесрочной перспективе.

24 апреля 2015 | 17:47

Дайджест внешней политики США за неделю (17-23 апреля)

Начало подготовки американскими военными украинской армии вызвали в очередной раз противоречивую реакцию, как внутри страны, так и за рубежом. С началом председательства США в Арктическом Совете регион рискует стать новой сферой нагнетания противоречий между Вашингтоном и Москвой. И в то время, как переговоры по ТТИП продолжают сталкиваться с непониманием со стороны Демократической партии, определенные подвижки наметились на направлении реализации проекта ТТП.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова