Политические цели антиправительственного вооруженного подполья на Украине

Являются ли антикиевские вооруженные группировки вне территории АТО значимым фактором политическим фактором на Украине? Сообщения о существовании таких групп поступают не только с контролируемой ВСУ территории Донецкой и Луганской областей, но также из Харькова, Одессы, Запорожья и Днепропетровска.

Последнее время в сети стали появляться видео-заявления от подпольных вооруженной групп, якобы, действующих в Киевской и даже Львовской областях. Последние были изначально восприняты наблюдателями как обычная провокация, однако информацию о существовании львовского «Отряда имени Кузнецова» внезапно подтвердило региональное управление СБУ, якобы, задержавшее 5 активистов организации, готовивших теракты. Впрочем, «Отряд» вскоре разместил в сети новое видео, где люди в масках, снявшиеся в идентичном прошлому обращению интерьере заявили, что их организация все еще действует.

Судя по всему, активисты подпольных организаций не просто позируют с оружием перед камерами, но и все чаще переходят к активным действиям. Наиболее активно вооруженное подполье действует в Харьковской области, которая является одним из ключевых элементов тыла ВСУ на Донбассе. Судя по фигурирующим в сети материалам, в Харькове действует минимум две радикальных оппозиционных группировки, заявляющих о том, что ведут вооруженную борьбу против властей. Одна из них называет себя «Харьковскими партизанами» и, по всей видимости, именно она является наиболее активной.

Череда диверсий, началась в августе-сентябре с серии атак против объектов «Приват-Банка» и местных военкоматов. В начале сентября был обстрелян из гранатомета военкомат в Орджоникидзевском районе, а 26 сентября аналогичной атаке подвергся офис политика Олега Головкова, участвовавшего в сборе средств в поддержку ВСУ. В заявлении вооруженной группировки эта атака была описана фразой «уничтожен офис одного из пособников хунты».

Также эта группировка взяла на себя ответственность за ряд других резонансных актов, включая уничтожение цистерны с горюче-смазочными материалами на станции Основа 12 сентября, поджог склада зимнего военного обмундирования 6 ноября, а также ряд некоторых других диверсиях, подтверждения которых в традиционных СМИ найти не удалось (например, поджог склада в Чугуеве и др.).

Долгое время официально объявленные акты группировки обходились без человеческих жертв, но ситуация изменилась после совершения неизвестными теракта в харьковском баре «Стена» 10 ноября, считавшемся местом сбора участников боевых действий на Донбассе и местом сбора средств в поддержку батальонов Национальной гвардии Украины. В результате взрыва бомбы в зале пострадало более 10 человек, что является самый кровавым актом местного вооруженного подполья за все время боевых действий.

В конце октября СБУ предотвратила диверсию против местного пиротехнического завода, устроив засаду в точке предполагаемой атаки. В ходе столкновения был убит один из участников «Харьковских партизан», который в заявлениях группировки был назван Антоном (позывной «Угрюмый»), а представитель вооруженного подполья назвал его в интервью изданию «Свободная пресса» - «коренным киевлянином».

На опубликованных СБУ кадрах оперативной съемки видно, что труп убитого диверсанта чем-то связан, что вызвало подозрение в незаконной расправе над арестованным, о чем заявил и представитель подполья.

«Разозленные СБУшники избивали его ногами, уже связанного. А потом просто убили выстрелом в голову», - заявил представитель «Харьковских партизан» в том же интервью.

Не исключено, что теракт в «Стене» стал местью подполья за убитого.

Тенденцию, связанную с атаками против общепита продолжила, видимо, радикальная группа из Одессы, где 13 ноября был совершен поджог суши-бара «Чемпион». Заведение в свое время скандально прославилось появлением на корпоративном сайте меню с такими блюдами как «Сепаратист с жареным лососем», «Слава Украине», «Жаренные титушки». После поджога владелец выступил с заявлением, что

«люди, отвечающие за интернет сайт, не работают в кафе с сентября этого года». «В связи с этим огромная просьба не проводить никаких действий по отношению к спорт-кафе «Чемпион», - также заявил он.

СБУ заявляет, что ответственность за действия вооруженного подполья несет Россия. Изначально в ряде заявлений активистов подобных организаций называли «агентами ФСБ». Однако после многочисленных указаний на то, что ФСБ России не действует за границей и вряд ли вообще имеет достаточное число сотрудников, подготовленных для нелегальной работы за рубежом, представители СБУ стали озвучивать обвинения в связях подпольных группировок с ГРУ ГШ. Впрочем, реальные факты в пользу такого рода обвинений по-прежнему не предъявляются публично.

Однако факт значимого участия профессионалов в работе подпольных организаций крайне сомнителен.

Постепенный рост качества акций, видный на примере харьковского подполья, показывает, что его участники – люди без какой-либо специализированной диверсионной подготовки, много учатся на практике и на собственных ошибках. Можно заключить, что речь идет о «самоучках», возможно, с опытом военной службы срочной или профессиональной. Причем, что более вероятно, на Украине, а не в России, так как российские граждане в Харькове слишком быстро попали в поле зрения властей и были бы раскрыты. На этом фоне «Харьковские партизаны» смогли сохранить свое кадровое ядро и продолжить диверсионную деятельность.  

Постоянные упоминания в заявлениях СБУ «агентов ФСБ» показывают, что службе так и не удалось найти каких-либо четких связей вооруженного подполья с Россией, если таковые и имеются в природе. В системе российских спецслужб ФСБ предназначена для работы на территории страны, что определяет подбор и подготовку кадров, ориентацию на работу на своей территории против нелегального противника, но – не наоборот. Средний российский «чекист», даже имеющий ту или иную боевую подготовку, в силу перечисленных причин приспособлен для нелегальной работы за границей немногим лучше, чем средний сотрудник полиции. Судя по сообщениям СМИ, даже операции против антироссийских террористических центров за рубежом в России принято поручать СВР или ГРУ, т.е. органом разведки, а не контрразведки. Таким образом, речь идет именно об информационной войне, вполне понятных попытках украинских спецслужб дискредитировать вооруженные группировки, действующие против них.

Несомненно, что появление новых вооруженных групп на Украине говорит о внутренних проблемах украинского общества.

Очевидно, что во многих областях усугубляется конфронтация между сторонниками разных моделей развития, а жесткое ограничение оппозиционной активности ведет к ее переходу в нелегальное русло.

Только по официальным данным, на начало июня 2014 года было открыто около 1000 уголовных дел, связанных с обвинениями в сепаратизме, по которым было арестовано до 400 человек. В сентябре руководство СБУ заявило, что по обвинениям в одном только «терроризме» под арестом содержится 200 человек. Причем многие аресты проводятся далеко за границами зоны АТО, и их объектами становятся легальные политические активисты, которые в силу простой публичности заведомо не могли поддерживать связь с подпольем. В частности, в Днепропетровской области были арестованы двое депутатов-коммунистов районного совета Сергей Ткаченко и Денис Тимофеев по обвинению в «распространении материалов антиукраинского содержания».

Сообщают о том, что оперативная работа начата и в сфере образования. В ноябре появилось сообщение об обыске квартиры преподавателя Харьковского национального университета Анатолия Слободянюка, подозревавшегося в «пророссийских» настроениях. Незадолго до этого по политическим обвинениям был уволен декан факультета социологии Виталий Лукащук, а ранее сообщалось об увольнении по аналогичным причинам преподавателя Александра Михилева. Очевидно, что подобная кампания по выдавливанию оппозиционно настроенных активистов из общественно значимых сфер, а также прямые репрессии против них не могут не привести к уходу оппозиционных настроений в подполье.

Персональный состав возникающего подполья по понятным причинам – неизвестен, но несомненно, что это в основном местные жители, поддерживающие с ДНР и ЛНР лишь идеологическую связь. Слишком опасно использовать в диверсионных целях поток беженцев с Донбасса, которые становятся объектом недоброжелательного внимания во многих украинских регионах. Политически подпольные группировки также не спешат заявлять о своей принадлежности к народным республикам, исключением является некая группировка в Черкасской области, называющая себя «Диверсионно-разведывательной группой ДНР». Недавно эта группа заявила о захвате флага 101-ой бригады «Киев», находящейся в области.

Однако нет сомнений, что подполье фактически помогает ДНР и ЛНР. Ключевой смысл диверсий на подконтрольных ВСУ территориях, особенно в Харькове – нарушение поставок ВСУ в зоне АТО. На это, очевидно, направлены упомянутая диверсия в районе Основы или возможная августовская диверсия в Городище (Черкасской области), в результате которой с путей сошло несколько цистерн, перевозивших ГСМ. В августе и начале сентября такие акции оказывали несомненную помощью ополчению, ухудшая снабжение сил, подчиняющихся Киеву. Значение подобных диверсий сейчас, когда масштабные наступательные операции приостановлены, сокращается.

Однако также очевидно, что активисты вооруженного подполья начинают ставить перед собой и локальные политические цели, связанные с вооруженной борьбой против националистических политических групп в своих областях.

В одном из интервью анонимный представитель «Харьковских партизан» уже признавался, что ими «ведется планомерная работа по отлову ультрас и пособников нацистов, принимавших участие в уничтожении памятника [Ленину], в избиениях харьковчан».

В этой деятельности, просматривается постепенный переход от диверсий к террору, запугиванию и ликвидации политических противников вооруженным путем. Достаточно показательны отмеченные выше диверсии против учреждений общепита, которые могут, конечно, рассматриваться подпольем в качестве точек сбора средств в интересах ВСУ, но фактически все же не являются объектами важными для хода АТО.

Причем, как ни парадоксально, переориентация подпольных групп на индивидуальный террор против политических противников в долгосрочной перспективе является для украинских властей меньшим злом.

Ключевое отличие террора от обычной военной практики – отсутствие последовательных стратегических задач на пути к ожидаемой победе. Война, ведущаяся ополчением Донбасса, как и любой вооруженный конфликт, имеет целью установление контроля над территорией в административных границах областей или даже за ее пределами путем уничтожения и оттеснения армии противника. В случае стратегии террора – отсутствует какая-либо осмысленная цепочка запланированных событий, которые должны произойти между конкретным нападением на политического противника и захватом власти.

Бесперспективность попыток развить индивидуальный террор до уровня организованного восстания против власти обсуждался в России едва ли не до появления РСДРП. Практика показывает, что теракты могут использовать для шантажа властей и общества со стороны внешних противников или же вовсе – являться клапаном для выпуска пара для самих террористов.

Сам по себе террор не ведет к росту народного недовольства и не усугубляет проблем административного аппарата, а скорей служит путем отдаления нелояльных элементов от организованной политической борьбы, пустой тратой человеческих ресурсов, как считали многие классики-революционеры. Ведь сколь угодно успешная террористическая кампания в условиях современного государства рано или поздно кончается победой властей, разыскивающих и уничтожающих своих противников.

«Правительство теперь “устрашить” — а, следовательно, и дезорганизовать — террором нельзя», - писал еще тот же Владимир Ленин в период споров о терроризме, так как отрицал и «запугивающее» и «мобилизующее» значение террора. «Неужели, спрашивается, в русской жизни мало еще таких безобразий, что нужно выдумывать особые “возбуждающие” средства? И, с другой стороны, если кто не возбуждается и невозбудим даже русским произволом, то не очевидно ли, что на единоборство правительства с горсткой террористов он тоже будет смотреть “ковыряя в носу”?», - вопрошал он.

Практика показывает, что дрейф к террористическим методам у партий и движений, вынужденных действовать в подполье, происходит довольно легко. Сложность организационной и пропагандистской работы, репрессии, жертвы среди соратников создают высокий уровень ненависти к политическим противникам, которую требуется как-то выразить. Эмоционально – а не рационально.

В условиях современной Украины для сторонников самоопределения Юго-востока возможности легальной политической борьбы – крайне ограничены, но террор против отдельных враждебных активистов не сможет помочь решить эту проблему.

Политическая история показывает, что власть может поколебать либо вооруженное вторжение из районов уже захваченных восставшими либо массовое движение в соответствующей местности. Попытка решать политические задачи путем простого террора обречены на поражение, потому что превращают войну, при всех ужасах имеющую цели и смысл, - в насилие ради насилия.