Андрей Сушенцов
Тактика действий российских войск в Крыму в марте 2014 года вызвала в западной прессе и среди профессиональных наблюдателей дискуссию о «новой стратегии гибридной войны», которую якобы освоила и применяет Россия. Наблюдатели указывали на «размывание» очертаний военного конфликта и вовлечение в него невоенных средств, которые не имеют прямого отношения к классическому военному противостоянию. Однако похоже, что зарубежные эксперты поспешили выдать российским войскам авансы, которые те пока не заслужили.
ПРЕМИУМ
7 мая 2015 | 16:32

Российская «гибридная война»: ничего нового

Тактика действий российских войск в Крыму в марте 2014 года вызвала в западной прессе и среди профессиональных наблюдателей дискуссию о «новой стратегии гибридной войны», которую якобы освоила и применяет Россия. Наблюдатели указывали на «размывание» очертаний военного конфликта и вовлечение в него невоенных средств, которые не имеют прямого отношения к классическому военному противостоянию. Однако похоже, что зарубежные эксперты поспешили выдать российским войскам авансы, которые те пока не заслужили.

В январе 2013 года в Москве состоялось общее собрание Академии военных наук, на котором выступил начальник Генерального штаба вооруженных сил России генерал Валерий Герасимов. В своем докладе он представил российские взгляды на современную войну и «революцию в военном деле». Это выступление широко разошлось на цитаты как пример нового российского подхода к «гибридной войне», но только после начала крымских событий 2014 года. Цитирующие «доктрину Герасимова» зарубежные наблюдатели упускают из виду то обстоятельство, что, проведя обзор существующих в мире подходов к «революции в военном деле», генерал Герасимов констатировал:

«Надо признать, что если мы понимаем сущность традиционных военных действий, которые ведут регулярные вооруженные силы, то об асимметричных формах и способах наши знания поверхностны».

Сам доклад преимущественно является обзором западного опыта военных действий в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, а также «цветных революций» на постсоветском пространстве. В докладе подчеркивалось возрастание роли невоенных методов в достижении политических и стратегических целей. Констатировалось, что в ряде случаев по своей эффективности невоенные методы значительно превзошли силу оружия. Герасимов указывал, что акцент военных действий сместился в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, направленных на активизацию протестного потенциала населения.

На опыте операций НАТО в Югославии и Ливии, а также сценариев «цветных революций» в Грузии и на Украине Герасимов пояснял, что кампания давления невоенными средствами нередко дополняется военными мерами скрытого характера - информационным противоборством и действиями сил специальных операций. Отдельно отмечалось распространение асимметричных действий, позволяющих нивелировать превосходство противника в вооруженной борьбе. К ним Герасимов отнес использование сил специальных операций и внутренней оппозиции для создания постоянно действующего фронта на территории противника.

Отдельного внимания удостоилось информационное противоборство, которое открывает широкие возможности по снижению боевого потенциала противника. Герасимов отметил, что в ходе «арабской весны» в Северной Африке были использованы технологии воздействия на государственные структуры и население с помощью информационных сетей. Он призвал российские вооруженные силы «совершенствовать действия в информационном пространстве» для защиты собственных объектов.

Об информационном оружии в одном из своих выступлений говорил министр обороны России Сергей Шойгу:

«Настал тот день, когда мы все признали, что слово, камера, фотография, интернет и вообще информация стали еще одним видом оружия, еще одним видом Вооруженных сил. Это оружие в разные годы по-разному участвовало в событиях нашей страны, как в поражениях, так и в победах».

Выступление Валерия Герасимова перед собранием Академии военных наук было в первую очередь призвано поставить вопросы о том, чем могут ответить вооруженные силы России на достижения «революции в военном деле» государств Запада. Герасимов задавал, а не отвечал на вопросы – что такое современная война, к чему надо готовить армию, чем она должна быть вооружена?

Промежуточные ответы для России были сформулированы довольно скромно. Герасимов указывал на опыт партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, борьбу с иррегулярными формированиями в Афганистане и на Северном Кавказе. Он также отметил отдельные неутешительные результаты операции по принуждению Грузии к миру в 2008 году.

Отталкиваясь от эпизодов нападения в сентябре 2012 года на американское консульство в Бенгази, активизации пиратских действий и захвата заложников в странах Ближнего Востока Герасимов указал на необходимость построения системы вооруженной защиты интересов государства за пределами его территории.

Однако наибольшую тревогу у начальника Генерального штаба вызвала тенденция смещения военных действий в информационное и космическое пространство. Применение высокоточного оружия, оружия на новых физических принципах и роботизированных систем составляет подлинную сложность для российской военной реформы. В качестве значительного предмета озабоченности Герасимов выделил завершение создания глобальной системы ПРО США и реализацию концепции «глобального удара», в силу того, что нахождение на постоянной основе в ключевых районах мира боеготовых группировок стран НАТО обеспечивает им возможность наносить удары в кратчайшие сроки по любой точке земного шара.

Для сдерживания и предотвращения современных и «гибридных» военных конфликтов Герасимов изложил концепцию «мер стратегического сдерживания». Ее основу составляют политико-дипломатические и внешнеэкономические меры, которые тесно связаны с военными, информационными и другими. Общая цель этой программы в формировании у потенциальных противников убеждения в бесперспективности любых форм давления на Россию и ее союзников.

На этом этапе российские наработки в сфере «революции в военном деле» не носят опережающего характера и не превосходят западные аналоги.

Само российское руководство ощущает асимметрию возможностей России и НАТО и стремится нивелировать ее. Российская военная доктрина в части противодействия «гибридным угрозам» по-прежнему остается оборонительной.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Реалистический подход»

12 августа 2016 | 23:16

Образ России в глазах рядового американца

Примерно с 2012 года риторика о России как опасной неосоветской автократии подхвачена государством. Элиты, Белый дом, президент Барак Обама активно ее используют. Эта риторика пришла из СМИ и во многом под влиянием прессы стала частью политического истеблишмента. Массовое же американское сознание до того не было подвержено политической русофобии.

17 июня 2015 | 20:32

Производство спутников как платформа сотрудничества России со странами ЛА

Для латиноамериканских стран, имеющих хороший совокупный экономический и интеллектуальный потенциал, космическая деятельность сравнительно недавно стала одним из приоритетов развития. Однако Россия плохо представляет, что действительно она может предложить государствам Латинской Америки в космической сфере. С другой стороны, те страны региона, которые развивают свою космическую деятельность, не понимают, как сотрудничество с Россией можно использовать наилучшим образом.

21 декабря 2014 | 18:55

Джордж Фридман: Взгляд на Россию изнутри

Я думал, что экономические проблемы России представляют главную озабоченность для людей. Обесценивание рубля, снижение цен на нефть, замедление экономического развития и влияние Западных санкций – все это, по представлению Запада, оказывает сокрушительное влияние на российскую экономику. Однако говорили люди не об этом.

16 февраля 2016 | 16:36

Азербайджан между "стратегическим партнером" Россией и "стратегическим союзником" Турцией

До сегодняшнего дня руководство Азербайджана было привержено прагматике. И февральский диалог Эрдогана и Алиева покажет, насколько оно готово сохранить этот курс. Пример Белоруссии с ее харизматическим лидером показывает, что неуступчивость Западу и России, умелое лавирование между разными центрами силы может иметь стратегическую выгоду. Даже если приходится выбирать между стратегическим союзником и стратегическим партнером.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
20 февраля 2015 | 15:00
23 декабря 2014 | 09:00
17 марта 2014 | 19:00
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова