Сергей Маркедонов
Не представляется возможным оставлять ситуацию в этом регионе на самотек. Нужно максимизировать дипломатические контакты между всеми странами Закавказья, несмотря на имеющиеся неразрешенные проблемы, и добиться более нюансированной позиции в отношении действий Турции (как в целом, так и на кавказском направлении в частности). Это позволило бы купировать дополнительные риски и, в конечном итоге, удержать имеющийся статус-кво до лучших времен.
ПРЕМИУМ
22 февраля 2016 | 06:51

Российско-турецкая конфронтация: кавказское измерение

Сегодня в фокусе внимания политиков и экспертов оказались российско-турецкие противоречия в Сирии. Между тем, они не ограничиваются одной лишь ближневосточной повесткой. Интересы двух государств пересекаются также в Крыму, на Кипре, на Кавказе.

На этой неделе президент Реджеп Тайип Эрдоган планировал посетить Азербайджан. Его поездка должна была завершить своеобразный постсоветский цикл визитов высших должностных лиц Турции. За несколько дней до предполагаемой встречи Эрдогана с азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу побывал в Киеве, где выступил с целым рядом жестких заявлений в отношении внешней политики России на Ближнем Востоке и в Черноморском регионе.

Террористическая атака в Анкаре внесла изменения в график первых лиц Турции. Визит Эрдогана в Баку перенесен. Однако протокольные изменения не в состоянии перенести и тем более отменить те проблемы, которые существуют в отношениях между Анкарой и Москвой. И недавние высказывания Давутоглу в Киеве — прекрасная иллюстрация данного тезиса.

Так, по словам турецкого премьера, Россия "нарушила территориальную целостность трех стран — Грузии, Украины и Сирии", а также "помогает Армении, из-за которой под угрозой оказалась территориальная целостность Азербайджана".

Согласно выводам Давутоглу, "наступательной политике Москвы" необходимо противопоставить "совместные усилия".

Собственно говоря, его киевский визит, где он не преминул напомнить, что Крым — это "родина крымских татар и неотъемлемая часть Украины", и был посвящен определению тех сфер, в которых страны, недовольные российскими действиями, могли бы выступить совместно. И нет никаких сомнений, что в этом контексте Анкара имеет особые виды на Азербайджан.

Турция и Закавказье

Интерес Турции к Закавказью определяется несколькими базовыми факторами. Во-первых, она имеет прочные связи с тюркоязычным Азербайджаном. К слову сказать, Анкара признала независимость этой страны уже 9 декабря 1991 года, то есть через день после подписания пресловутых Беловежских соглашений. И за последние четверть века две страны превратились в стратегических союзников.

Турция последовательно поддерживает территориальную целостность Азербайджана и осуждает действия Армении в Нагорном Карабахе. Так, 4 декабря (через 10 дней после инцидента с российским бомбардировщиком Су-24), Ахмет Давутоглу заявил, что "для разрешения конфликта в Нагорном Карабахе и мира в регионе необходимо полностью освободить оккупированные азербайджанские земли".

Эти две страны вовлечены в различные энергопроекты (Баку — Тбилиси — Джейхан и Баку — Тбилиси — Эрзерум, Трансанатолийский и Трансадриатический газопроводы), которые в США определяют как "энергетический плюрализм", позволяющий снизить зависимость от российского сырья.

Во-вторых, общие интересы связывают Турцию и Грузию. Официальный Тбилиси стремится в НАТО (если не стать полноправным членом альянса, чему мешают неразрешенные этнотерриториальные конфликты, то, как минимум, укрепить военно-политические связи с ним), в то время как Анкаре важно увязать свои региональные амбиции с поддержкой Североатлантического блока.

Две страны объединяет и пресловутый "энергетический плюрализм".

В-третьих, самым проблемным вопросом для турецкой внешней политики на постсоветском пространстве стала Армения. За последние два с половиной десятилетия эти две страны не раз предпринимали попытки нормализации, однако видимых успехов не достигли. По-прежнему у них нет дипломатических отношений. Не отданы сполна и долги по счетам прошлого, проблема интерпретации трагических событий 1915 года в Османской империи до сих пор жестко противопоставляет Армению и Турцию. Остроты отношениям добавляет и стратегическое взаимодействие Москвы и Еревана. Армения вместе с Россией состоит в ОДКБ и Евразийском экономическом союзе, а 102-я российская военная база в Гюмри дислоцируется как раз на армяно-турецкой границе.

Наконец, в-четвертых, для Турции кавказский фактор является еще и сюжетом внутренней политики. По словам турецкого эксперта Октая Танрисивера, "приблизительно 10% населения Турции ведет свое этническое происхождение с Кавказа. Здесь большие черкесские и тюркские диаспоры, главным образом в Центральной Анатолии". На сегодняшний день приблизительная численность выходцев из Северного Кавказа на территории Турции оценивается в 3-5 миллионов человек, азербайджанцев — 3 миллиона, грузин — 2-3 миллиона. Многие из них ведут активную общественную и лоббистскую деятельность. И хотя они не являются монолитом, часто разделены различными политическими взглядами и интересами, любое турецкое правительство будет учитывать их мнение при формировании внешнеполитического курса.

Турция, страны Закавказья и Россия

Российско-турецкие отношения на кавказском направлении за последние четверть века переживали и спады, и подъемы. Были и резкие расхождения во время вооруженной фазы нагорно-карабахского конфликта (1991-1994) и в период первой антисепаратистской кампании России в Чечне; и нахождение компромиссов и признание нового статус-кво на Северном Кавказе в начале 2000-х, а в Закавказье — после 2008 года (в целом выгодного РФ).

Несмотря на то, что относительно статуса Абхазии, Южной Осетии и территориальной целостности Грузии Москва и Анкара имеют разные взгляды, Турция не педалировала эту проблему. Наличие абхазской диаспоры внутри этой страны, а также бизнес-контакты граждан Турции — выходцев из Абхазии со своей исторической Родиной делали политику Анкары более нюансированной.

Однако "сирийский разлом" актуализировал российско-турецкую конфронтацию и создал потенциальные точки риска не только на Ближнем Востоке, но и за его пределами.

И сегодня в СМИ все чаще слышны слова о формировании недружественной России конфигурации (оси) Анкара — Баку — Тбилиси. Между тем, если отвлечься от теоретизирования по поводу геополитики и посмотреть на практику, то устойчивость подобной конструкции вызывает вопросы.

Действительно, две страны Кавказа и Турцию многое объединяет. Но многое не означает все.

"Наши отношения динамично развиваются как с Турцией, так и с Россией, и Азербайджан уделяет особое внимание углублению связей с обеими странами", — заявил недавно глава МИД прикаспийской республики Эльмар Мамедьяров.

За аккуратными формулировками опытного дипломата угадывается нежелание Баку вовлекаться в масштабную конфронтацию с Россией (с которой у Азербайджана общая сухопутная граница по дагестанскому участку и общие вызовы со стороны радикальных исламистов). А также неготовность делать однозначный выбор между пророссийским вектором и НАТО, свой взгляд на события на Ближнем Востоке.

Если Турция с первых дней "арабской весны" видела для себя возможность для геополитической капитализации и наращивания самостоятельной роли в этом регионе и в международных делах в целом, то Азербайджан опасался (да и сейчас опасается) экспорта нестабильности и повторения ближневосточных сценариев смены власти внутри своей страны. Не все так просто и с Грузией. Грузинские политики крайне не заинтересованы в конфронтации с соседней Арменией, что возможно в случае оформления устойчивой региональной "оси". И не только в силу внешнеполитических, но и внутриполитических резонов (на территории Грузии в регионе Самцхе-Джавахети проживает многочисленная армянская община).

В кулуарах же многие влиятельные эксперты выражают недовольство односторонним усилением в стране турецкого и азербайджанского бизнеса (что ставит Грузию в излишнюю зависимость от Анкары и Баку), ради чего готовы к углублению нормализации с Россией даже поверх неразрешенных проблем с Абхазией и Южной Осетией. Особая же статья грузинской повестки дня — ситуация вокруг Панкиси и опасения по поводу роста активности со стороны запрещенной в РФ группировки ИГ.

Однако все существующие сдержки и препоны на пути формирования недружественной для России кавказской конфигурации не должны создавать и благостной картинки. Ситуация вокруг нагорно-карабахского конфликта даже вне всякой привязки к российско-турецкой конфронтации демонстрирует немало тревожных признаков (количество вооруженных инцидентов не уменьшается, переговорный процесс идет крайне вяло). А если добавить к этому любое внешнее давление (не только в виде прямого военно-политического вмешательства, но и публичных заявлений, интервью, визитов), то оно может стать дополнительной искрой.

Конечно, кавказская геополитика существует не в вакууме. И любое изменение баланса сил на Ближнем Востоке также может создать у разных игроков в Закавказье иллюзию легкости возможного изменения статус-кво в свою пользу.

В этой связи не представляется возможным оставлять ситуацию в этом регионе (который сейчас вытеснен на обочину информационной повестки дня) на самотек. Нужно максимизировать дипломатические контакты между всеми странами Закавказья, несмотря на имеющиеся неразрешенные проблемы, и добиться более нюансированной позиции в отношении действий Турции (как в целом, так и на кавказском направлении в частности). Это позволило бы купировать дополнительные риски и, в конечном итоге, удержать имеющийся статус-кво до лучших времен.

 

Впервые опубликовано на сайте Sputnik.ru

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Реалистический подход»

9 января 2016 | 17:00

Маркедонов: Нормализации отношений ЕС с Россией в 2016 году не будет

Минувший год запомнился продолжением и расширением кризиса в международных отношениях и новыми вызовами для безопасности в Европе. К уже существующим очагам напряжённости в Сирии и на Украине добавилась проблема беженцев в Европе, резкое усиление террористической угрозы и российско-турецкий конфликт. О вызовах международной безопасности на Украине, Южном Кавказе и Ближнем Востоке и возможностях их преодоления в 2016 году рассказал Сергей Маркедонов.

28 июля 2015 | 15:28

Экономическая логика интеграции новых членов в состав ЕАЭС

Основная причина «спроса на интеграцию» в постсоветских странах – кластерный характер экономики, сложившийся в период советской индустриализации. Промышленные комплексы регионов и республик строились не как автономные системы, а как составные части единого экономического организма. 

3 марта 2016 | 14:04

Положение Южной Осетии и статус-кво на Кавказе

РФ показывает: к разным конфликтам у нее различные подходы. Другой вопрос, что югоосетинский аргумент руководство РФ не будет сдавать в архив. Время от времени он будет озвучиваться. И даже без какой-то прямой директивы из «Центра», в Южной Осетии для этого есть свои собственные резоны, которым Москва не будет мешать. Но активно помогать им она станет, скорее всего, лишь только при более сложных обстоятельствах, как в отношениях с Тбилиси, так и с Западом.

1 марта 2016 | 19:26

Прагматизм внешней политики Азербайджана и "политика качелей"

Визит азербайджанского президента в Исламскую республику Иран стал знаковым политическим событием. Алиев и Роухани провели первые двусторонние переговоры на высшем уровне после снятия антииранских санкций и достижения компромисса между Ираном и Западом. Переговорная повестка дня была весьма насыщенной. Однако значение прошедшего визита не ограничивается одним лишь официальным дипломатическим форматом.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
11 сентября 2014 | 21:25
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова