После 10 лет тяжелых переговоров Москва и Пекин в конце мая 2014 года заключили масштабный контракт на поставку газа в Китай. В течение 30 лет КНР будет получать до 38 миллиардов кубометров российского газа в год. Общая стоимость контракта составила около 400 миллиардов долларов. Ресурсной базой для поставок станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения.
Строительство газопровода «Силы Сибири» начнется 7 июля, а сами поставки начнутся уже с 2018 года. Учитывая, что в начале объем поставок будет меньше указанных 38 миллиардов, российские специалисты просчитали, что базовая цена газа составит около 380 долларов за тысячу кубов. В дальнейшем она будет изменяться в соответствии с динамикой корзины нефтепродуктов (мазут, дизельное топливо и нефть Brent), базисом для которой являются торги в Сингапуре. Более того, объемы поставок могут быть увеличены. Россия и Китай обсуждают заключение дополнительного контракта о создании боковой ветки от «Силы Сибири» стоимостью несколько десятков миллиардов долларов.
Нынешний контракт имеет для Китая стратегическое значение. Неспокойный регион Восточной Азии в среднесрочной перспективе будет ареной международного конфликта. Растущему и подминающему под себя юго-восточную Азию Китаю будет противостоять коалиция Японии и США. Для Поднебесной обостряется вопрос энергетической безопасности. Китайская экономика серьезно зависит от импорта энергоносителей. В 2012 году Китай добывал лишь около 40% потребляемой в стране нефти (4,1 из 9,6 миллиона баррелей в сутки) и 75% потребляемого газа (107,2 из 143 миллиардов кубометров в год). При этом основными экспортерами энергоносителей в Китай являются страны Ближнего Востока. Однако в условиях нестабильности в Персидском Заливе эти поставки чреваты серьезными транзитными рисками. Кроме того, что они идут вдоль линии американских баз в Индийском океане - т.н. «Жемчужного ожерелья» - и проходят через узкий Малаккский пролив, который может быть заблокирован американским флотом или пиратами при поддержке некоторых стран. Китай пытался снизить риски прохода через Малаккский пролив путем строительства трубопровода по территории Мьянмы, но потерпел неудачу. Вашингтон нормализовал отношения с властями этого государства и побудил их отказаться от амбициозного транзитного проекта. В новой ситуации Китай изучает возможность прокладки сухопутного коридора на Ближний Восток через территорию Пакистана. Однако этот путь также чреват транзитными рисками ввиду крайней нестабильности ситуации в самом Пакистане.
Поставки энергоресурсов в КНР из стран Центральной Азии также могут оказаться под угрозой. В Узбекистане и Казахстане грядет смена элит, способная обострить внутриполитическую ситуацию (особенно в Узбекистане). К тому же в странах Центральной Азии сильны позиции США и ЕС, стремящихся перенаправить среднеазиатский газ на Запад, а местные элиты никогда не отличались высокой лояльностью Пекину. В отличие от России, которая своей позицией по ряду международных кризисов в последние годы доказала, что верна своим обязательствам и ответственных партнеров в беде не бросает.
Наконец, поставки из стран Ближнего Востока и Центральной Азии могут не покрыть нужду Китая в газе. Пекин намерен постепенно переводить экономику с экологически вредного угля на «голубое топливо». По некоторым оценкам, к 2030 году Поднебесная будет потреблять до 500 миллиардов кубометров газа в год.
Контракт выгоден и для России – даже несмотря на то, что создание всей инфраструктуры, включая трубопровод, будет стоить около 50 миллиардов долларов. Во-первых, Москва таким образом диверсифицирует свой газовый экспорт, и не будет зависеть от европейского рынка и политических сложностей, связанных с политикой Еврокомиссии. Более того, не исключено, что объемы российского газа, экспортируемого на Восток, будут возрастать за счет новых перспективных покупателей. Российским газом заинтересовались японцы, которые постепенно отказываются от ядерной энергии после аварии на Фукусиме (в 2013 году Токио потратил на импорт газа 70 миллиардов долларов). У Японии есть позитивный опыт сотрудничества с Россией в газовой сфере – с 2009 года ежегодно японцы закупают 8,5 миллиона тонн сжиженного природного газа с Сахалина (10% всех японских покупок этого вида топлива). Во время осеннего визита Владимира Путина в Японию будет обсуждаться проект по прокладке подводной трубы длиной 1350 км от сахалинских месторождений на остров Хоккайдо. Пропускная способность трубопровода должна составить 20 млрд. кубометров газа в год - аналог примерно 15 миллионнов тонн СПГ. Не исключено, что контракт будет заключен и с Южной Кореей.
Вместе с тем России важно не поддаваться давлению китайцев. Учитывая развитие ситуации в Восточной Азии и провозглашенную японским премьером «доктрину Абэ», предполагающую более активную внешнюю политику, японо-китайский конфликт будет усиливаться. Китай будет просить Россию как «стратегического союзника» не помогать его «стратегическим противникам» диверсифицировать энергопоставки (сахалинский газ, в отличие от ближневосточного, не проходит через стратегически уязвимое Китаем Южно-Китайское море). России следует не вставать ни на чью сторону в конфликте и торговать с обеими сторонами. Таким образом, Москва получит возможность максимизировать свой выигрыш – экономический и политический.
Заключение газовых контрактов с Китаем и в будущем с Японией не означает «разворота России на Восток», о котором говорили некоторые российские официальные лица. Москва ориентировалась и продолжает ориентироваться на Европу – крупнейшего традиционного партнера (50% российского товарооборота в 2013 году приходилось именно на ЕС), с которым у России схожая деловая культура, глубокие технологические и инвестиционные связи. Отказываться от них ради неопределенных перспектив сотрудничества с дальневосточными государствами было бы неразумно. По крайней мере, в среднесрочной перспективе.
Хасавюртовские соглашения 1996 г. остаются неприятной страницей современной российской истории, которая почти затерялась на фоне событий Второй чеченской кампании и послевоенного восстановления республики. Однако именно тогда, вместе с унизительным поражением федеральных сил, начался и стремительный закат чеченского сепаратистского проекта.
В августе, после начала военно-воздушной контр-террористической операции США в Ираке, Палата выступила с призывом к международному сообществу предпринять аналогичные меры в Ливии. Не дождавшись однозначного, хотя и вполне очевидного, отказа со стороны западных партнеров, Тобрук начал искать союзников для борьбы с силами ВНК, представленнымив основном исламистами во главе с «братьями-мусульманами». Обвиняя Турцию, Катар, а также Судан, в пособничестве нелегально функционирующему в Триполи парламента, ливийское руководство в Тобруке обратилось за помощью к Египту и монархиям Залива, в последний год активно ведущим войну против «братьев».
Вашингтон объявил о новой стратегии в отношении Ирана, первыми шагами в рамках которой стало введение санкций против Корпуса стражей исламской революции и начало пересмотра соглашения по иранской ядерной программе. Переговоры по НАФТА на прошлой неделе зашли в тупик, и стороны согласились отсрочить следующий раунд. Американские законодатели обрушились на иракское правительство с угрозами пересмотреть финансовую и военную помощь.
Для создания торгового блока со странами Азии Бараку Обаме предстоит уладить ряд внутриполитических противоречий. Против заключения Траснтихоокеанского партнерства значительная группа конгрессменом демократической партии, выходцев из штатов, в которых сосредоточены предприятия обрабатывающих отраслей экономики.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх