Процедура одобрения Европейским парламентом предложенных Жан-Клодом Юнкером кандидатов на посты еврокомиссаров еще не завершена, однако мало у кого вызывает сомнение, что Европейскую внешнеполитическую службу (ЕВС) возглавит нынешний министр иностранных дел Италии Федерика Могерини. 7 октября она успешно выступила на слушаниях в Европарламенте, получив одобрение большинства депутатов. Несмотря на условность и предвыборный характер текущих заявлений итальянского дипломата, в том числе и в рамках этих слушаний, важно обратить внимание не обозначенные Могерини принципы и подходы европейской политики в отношении Ближнего Востока.
Главное внимание европейцев в последние месяцы уделяется Исламскому государству (ИГ) и начавшейся военной операции коалиционных сил во главе с США. Могерини в своем выступлении назвала ИГ «террористической» организацией и признала ее «крупнейшей глобальной угрозой […] - угрозой для всех нас». Ее оценка ситуации совпала с позицией американских коллег: по мнению Могерини, ключевую роль в борьбе с ИГ должны сыграть «мусульманские страны» Ближнего Востока. Итальянский дипломат отметила, что примеры, подобные участию в воздушной операции пилота-женщины из ОАЭ, должны стать «мощным посланием» для всех мусульман. Могерини в целом высоко оценила участие стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в антитеррористической коалиции.
Во многом подобные оценки роли государств региона и, в частности, Персидского залива обусловлены двумя факторами. Во-первых, Евросоюз еще меньше, чем США, заинтересован в реальном участии в боевых действиях. Среди стран-членов нет единства относительно того, в какой степени ЕС все же должен быть вовлечен в борьбу с ИГ. Во-вторых, для ЕС важно не только участие иракских правительственных войск и курдских «Пешмерга», но и других арабских государств, что позволит продемонстрировать единство мусульманского мира и арабской «улицы» в борьбе против Исламского государства и маргинализировать группировку Абу Бакра Аль-Багдади. Подтверждая эту цель, 2 октября Могерини отметила, что «борьба с ИГ это не война между Западом и исламом». Таким образом, очевидной задачей для европейской дипломатии является изоляция Исламского государства от исламского мира. По мысли ЕС, страны ССАГПЗ, часто обвиняемые в спонсировании террористов, должны стать ключевыми участниками коалиции против ИГ.
Со своей стороны отметим, что усилий «заливных» государств и иракских сил вряд ли хватит для победы над ИГ. Об этом свидетельствуют успехи ИГ в боях на сирийско-турецкой границе. В связи с этим можно ожидать деятельного участия европейских стран в борьбе с этой группировкой – но в индивидуальном порядке. Европейская внешнеполитическая служба в силу своей роли и полномочий ограничивается дипломатией, которая пока направлена на агитацию региональных игроков против ИГ.
Среди других ключевых ближневосточных вопросов Могерини коснулась ситуации в Ливии и на палестино-израильском треке, а также региональной роли Ирана. Она отметила, что ООН и ЕС должны принять немедленные меры по стабилизации ситуации в Ливии, чтобы страна не оказалась под контролем радикальных группировок. Сложно было ожидать других оценок по данному вопросу, однако подобная реакция ЕС выглядит не только довольно запоздалой, но и оторванной от ливийских реалий распада государства и постепенного его скатывания в средневековье.
Позиция итальянского дипломата относительно текущего состояния палестино-израильского конфликта также прозвучала в унисон с последними заявлениями американских партнеров, в том числе президента Барака Обамы. Федерика Могерини осудила недавнюю военную операцию Израиля в секторе Газа, отметив, что «теперь возврат к статус-кво» в переговорах невозможен. Данная расхожая формулировка призвана продемонстрировать, что удачный момент для возобновления мирных переговоров, создавшийся в результате договоренности Фатх и Хамас о создании единого правительства в июне этого года был упущен, и это произошло по вине израильского руководства. При этом Могерини заявила, что ЕС поддерживает создание правительства единства, добавив, что у Евросоюза есть рычаги политического и финансового давления на стороны для того, чтобы вернуть их за стол переговоров.
Затронув Иран в контексте борьбы с Исламским государством, Могерини отметила, что Тегеран может сыграть как конструктивную, так дестабилизирующую роль в регионе. В этой связи, по ее мнению, важно подключать Иран к решению региональных вопросов и «пытаться оценить, сможет ли он стать частью решения проблемы, вместо того, чтобы быть ее катализатором». Стоит отметить, что этот противоречивый и осторожный комментарий обусловлен позициями как иранского руководства, до сих пор отказывающегося от сотрудничества в борьбе против ИГ, так и США, которые изначально заявляли о возможности подключения Ирана, но не видели, как в таких обстоятельствах не сыграть на руку режиму Башара Асада в Сирии и шиитскому блоку в целом. Важно в этой связи, что еще 26 сентября 2014 года по итогам встречи с министром иностранных дел Ирана на полях ГА ООН, Могерини уверенно заявляла, что Иран может сыграть решающую роль в борьбе с ИГ. Таким образом, позиция ЕС по этому вопросу во многом остается открытой.
По первым впечатлениям, текущие выступления будущей главы ЕВС выглядят довольно осторожными и общими. В то же время становится понятно, что европейская дипломатия, стремясь сохранять руку на пульсе ключевых ближневосточных проблем, останется в фарватере американских директив. Зависимость ЕС от США будет обуславливаться как объективными международными, так и субъективными, внутренними для ЕС причинами.
С одной стороны, в большинстве вопросов мировой повестки дня, в том числе и ближневосточных, уровень вовлеченности и возможностей США, НАТО и даже региональных игроков намного выше, чем ЕС как единого игрока. Однако именно в отсутствие консенсуса внутри ЕС и ограниченности возможностей европейской внешнеполитической службы (в первую очередь, в военном отношении), заключается проблема участия Евросоюза в решении ключевых мировых проблем и его зависимость от позиции США и политики НАТО.
Оптимальным для Украины сценарием было бы проведение досрочных выборов и формирование новой, центристской коалиции из БПП, Самопомощи и ряда партий, представляющих юго-восток страны. Это был бы первый шаг на пути вывода страны из состояния гражданского конфликта. Однако данный сценарий не оптимален для самого Порошенко, поскольку угрожает его власти, поэтому вряд ли этот сценарий будет реализован.
На прошедшей недели состоялись сразу несколько крупных международных саммитов. Первый из них прошел в Париже и помимо вопросов изменений климата в центре внимания оказались наиболее острые вопросы современной политики. Второй была встреча министров иностранных дел ОБСЕ в ходе которой состоялся ряд двусторонних встреч. Но всё же в центре внимания на этой неделе в самой России было послание Президента Владимира Путина Федеральному Собранию, в котором, согласно традиции, были сделаны важные заявления по вопросам внешней политики страны.
Иран мог бы действовать в обход США - совместно с Россией, заинтересованной в эффективной стабилизации Ближнего Востока и, в общем-то, занимающейся этой стабилизацией в Сирии. Проблема в том, что у Ирана и России, несмотря на внешнее согласие и совпадение интересов разное понимание слова «стабилизация». Иран жаждет ликвидации своих противников и хочет сам контролировать регион от Афганистана до Леванта. Москве же нужен баланс сил между всеми игроками региона.
10 февраля руководитель аналитического агентства "Внешняя политика" Андрей Сушенцов дал интервью информационному порталу politcom.ru. В ходе беседы были рассмотрены принципы политики Дональда Трампа на Ближнем Востоке, перспективы отношений США с Ираном и роль России в региональных кризисах.