Финансовый вопрос не является главным мотивом для вступления в ИГИЛ

Уходящий год стал для «Исламского государства» временем потерь. Сирийская армия при поддержке ВКС РФ освободила от террористов город Алеппо и готова развивать наступление по новым направлениям. Иракская армия с помощью инструкторов из США ведет ожесточенные бои за Мосул. Территория под контролем ИГИЛ неуклонно сокращается, а сами  боевики несут существенные потери в людях и технике на всех фронтах.

По мере общего ухудшения военной обстановки в рядах террористов намечается кадровая проблема. Люди, которые некогда стремились стать частью ИГ, теперь стараются без лишнего шума вернуться домой. Это касается, в том числе, и боевиков из центральноазиатских государств, которых не пугает перспектива уголовного преследования на родине.

Возвращение бывших исламистов домой дает возможность для аналитиков детально изучить их мотивы вступления в террористические организации. За годы существования ИГ сложилось мнение, что под его знамена, помимо идейных фанатиков, встают люди, пребывающие в затруднительном финансовом положении и желающие заработать денег с оружием в руках. Однако изучение социального опыта бывших боевиков из Центральной Азии вносит в данную точку зрения серьезные коррективы. Аналитик агентства «Внешняя политика» Никита Мендкович отрицает денежную мотивацию как основной фактор перехода на сторону террористов:

«Реконструкция биографий граждан, ушедших в ИГ, показывает, что финансовый мотив в чистом виде никогда не доминирует. За время своего исследования я ни разу не встречался с тем, чтобы человек реально сталкивался с бедностью или с ситуацией, когда ему или его семье угрожал реальный голод».

Действительно, денежный вопрос является главным для боевиков из Ливии, Египта, Туниса и некоторых других сопредельных государств. В этих странах вступление в ИГИЛ является следствием желания избавиться от долгового рабства. Люди готовы связать свою судьбу с исламистами, чтобы уйти от фактического закабаления.

Для боевиков из среднеазиатского региона причины перехода на сторону террористов лежат на стыке социальных и психологических проблем. Бытовые конфликты, ощущение собственной ненужности и отсутствие перспектив, выключенность из общественной жизни заставляют смотреть на ИГИЛ как на попытку начать новую жизнь, в которой они смогут занять достойное для себя место. Порой импульсом к этому становятся даже семейные конфликты. Как отмечает Никита Мендкович:

«У меня есть несколько зафиксированных случаев, когда уходу в ИГИЛ предшествовали личные конфликты. В том же Таджикистане я наблюдал 6 явных случаев депрессивных состояний, из них 4 — связанных с проблемами в семье. Развёлся — вступил в ИГ! Поругался с родителями — вступил ИГ! Конкретный пример: отец заставил сына бросить учёбу в университете и вернуться домой. Он учился на первом курсе МГУ, а в итоге стал рабочим пекарни. Можете представить, что для него это настоящая трагедия».

Ощущение собственной ненужности и бесперспективность не имеют четкой привязки к финансовому положению конкретного человека. Многие террористы являются молодыми людьми с высшим образованием, которые затрудняются найти работу по специальности. В итоге они утверждаются в мысли о принципиальной несправедливости устройства государства, а порой и всего мира. Выходом остается радикальная смена жизненных координат. Никита Мендкович приводит следующий пример:

«Скажем, в Казахстане существует проблема переизбытка квалифицированных специалистов. Так, молодой человек на третьем курсе юридического факультета понимает, что, даже закончив учёбу с золотой медалью, не найдёт работу по специальности. Другой случай — человек хотел делать военную карьеру, а его исключили из военного училища».

Выводы, полученные в ходе изучения жизненного пути бывших боевиков ИГИЛ из Средней Азии, имеют важное практическое значение. Они показывают, что мотивы, которыми руководствуются вступающие в ряды исламистов, не столь прямолинейны и не увязаны напрямую с финансовым достатком. До известной степени речь может идти об экзистенциальных проблемах, возникающих на фоне безработицы, ощущения бессилия и ненужности, утраты жизненных ориентиров. В этом смысле, в группу риска попадает значительное число людей в том числе и в России, которых сложно отнести к религиозным фанатикам или остро нуждающихся в деньгах.