Два прошедших века были периодом становления украинской национальной идентичности. Этот процесс не завершен до сих пор. Становление самосознания украинцев шло разными путями в двух крупнейших европейских империях - Российской и Австро-Венгерской.
В те годы вопрос о европейском выборе украинского народа не стоял. На повестке дня был вопрос формирования национального самосознания, которое происходило через конфликтное противопоставление украинцев русским и полякам. Такому сценарию способствовала политика Австро-Венгерской империи проводившей политику столкновения галицийских поляков и украинцев. Вена в то время опасалась сильных русофильских настроений среди украинцев и русинов и стремилась их подавить.
Интересно, что ключевые идеологи национализма того времени сами не были украинцами - Дмитрий Донцов был русским, а Вячеслав Липиньский - поляком. Это подчеркивает расплывчатость границ национальной идентичности. На Западной Украине на рубеже XIX-XX веков одни националисты были склонны рассматривать себя как часть большого русского этноса, другие настаивали на отмежевании от России. Но в каждом из этих случаев украинизм изначально был скорее эстетическим чем ценностным, пробужденным любовью к народному языку и быту.
Если не считать тяжести голода 1930-х годов, именно западные украинцы были наиболее пострадавшей частью украинского народа в XX веке. Во время Первой мировой войны более 20 тысяч «русофилов» были заключены австрийскими и венгерскими властями в концентрационные лагеря Таленгоф и Терезин. Уничтожение Западно-украинской республики армией Юзефа Пилсудского и унизительный Варшавский договор, подписанный Семеном Петлюрой также способствовали радикализации национального движения. Не случайно, национализм Степана Бандеры и Романа Шухевича произрастал в первую очередь как антипольский, и только потом как антикоммунистический.
Галицийский национализм никогда не имел проевропейской окраски и любых союзников воспринимал как попутчиков. В России принято говорить о русофобии бандеровского движения, но для понимания западноукраинской националистической среды стоит помнить, что с 1941 по 1944 годы Бандера провел в нацистском концентрационном лагере Заксенхаузене, двое его братьев погибли в Освенциме, а еще один брат был убит немцами в Херсоне.
Объединение украинского народа по окончании Второй мировой войны стало вызовом для галицийского национализма. Стремление преобразовать всю Украину сочеталось с неспособностью сделать это. Поэтому борьба за национальное государство продолжилась после того, как Украина обрела самостоятельность.
Особенностью украинского национализма является характерная для XIX века традиция культивации идеального типа украинского - этноса, языка, культуры. Он опирается не столько на реальность, сколько на представления о должном. При этом очевиден дефицит ценностей и скудость символического капитала идеологии, отчего так явно культивируются “герои” дивизии СС “Галичина”, личность Степана Бандеры и т.д. В итоге лозунг “Украина - это не Россия” неизбежно сталкивается с тезисом “Галиция - это не Украина”.
Острый радикализм мешает националистам создать многогранную идеологию и стать органической частью общественных и государственных институтов. Тем не менее, он имеет шансы на развитие, но в модифицированном виде. Главные тенденции эволюции украинского национализма начала XXI века - нарастающий евроконформизм и появление на Украине русскоязычного украинского национализма. Сохранение радикального характера украинского национализма, его символики и ограниченного набора ценностей может способствовать нарастанию общественных противоречий на Украине и углублению уже имеющегося раскола в обществе. Не исключено, что наиболее прагматичная часть националистов осознает это и предпримет попытку идеологической мимикрии и смягчения лозунгов.
Похоже, что галицийский украинский национализм готов использовать европейскую маску, но в фундаментальном плане это пока еще конкурентные идеологии. В плане влияния на российско-украинские отношения - национализм способен повредить русско-украинским связям, но европеизм способен приглушить травму от разрыва. Впрочем, потенциал европеизма - как политико-географического, коммуникационного, и в какой-то мере ценностного выбора, шире и лояльность к нему выше.
Конвергенция украинского национализма и европеизма может стать итогом процесса формирования украинской идентичности. Для русско-украинских отношений это худший вариант.
Российско-американские соглашения по Сирии, достигнутые в ходе напряженных переговоров Джона Керри и Сергея Лаврова, в полном соответствие с прогнозами скептиков не выдержали проверку временем. Значительная доля ответственности за произошедшее лежит на администрации Барака Обамы, которая предпочла не конфликтовать с Пентагоном и ЦРУ, торпедировашими достигнутые в Женеве договоренности, а переложить всю вину на Россию.
Приближающиеся выборы сказываются и на политике Кэмерона в отношении России. В такой ситуации он не может не учитывать мнение британцев, 56 процентов которых, отвечая на вопрос «К какой стране вы относитесь крайне негативно?», называют Россию. В результате министр обороны Майкл Фэллон поставил Россию в один ряд с «Исламским государством» (ИГ), сообщив, что президент Владимир Путин «является не меньшей угрозой для Европы, чем ИГ».
Основными событиями, которые привлекли наше внимание на прошедшей неделе в сфере внешнеполитической деятельности США, стали обсуждение американскими законодателями вопроса о возможности продления Патриотического акта 2001 года, наделяющего Национальное агентство безопасности обширными полномочиями в области сбора и хранения личной информации о гражданах, а также поражение иракской армии в борьбе с Исламским госудпрством, вызвавшее волну взаимных обвинений между Багдадом и Вашингтоном. Значимым можно также считать выступление Джо Байдена в Брукингском институте, в ходе которого в адрес Москвы прозвучали нетипичные до сегодняшнего момента оценки.
28 февраля советник президента НК «Роснефть», доцент МГИМО Андрей Безруков дал интервью изданию «Московский комсомолец». В ходе беседы обсуждались первые итоги президентства Дональда Трампа, перспективы развития российско-американских отношений и мировой политики.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх