С начала 1990-х годов в России стал формироваться новый тип государственности. Этот процесс протекал в идеологическом вакууме, без чётко артикулированной национальной идеи. Ориентация основных социальных слоёв и политических сил на различные базовые ценности вызывала разобщённость общества. Понятие о государственной идеологии часто порождало стойкие ассоциации с советским прошлым.
Антисоветизм и консерватизм в России
Главным идейным ориентиром первого поколения российской элиты была антисоветская установка. Выработка позитивной идеологической платформы государственной политики не была приоритетом. Считалось, что воспроизводство национальной идеи произойдет стихийно. Если же нет, то разумным виделся путь копирования опыта и правил жизни Западного мира.
В 1990-х годах импорт индивидуалистической идеологии столкнулся с противодействием общества. К началу 2000-х годов вырос запрос на идеи общественной солидарности и единства. Постепенно Россия перемещалась от политической и экономической турбулентности к поискам собственной модели преобразований.
Идея о необходимости консолидации для развития государственности усваивалась обществом постепенно. В первом послании В. Путина к Федеральному собранию в июле 2000 года президент выступил против восстановления в России государственной идеологии, но подчеркнул необходимость достижения общественного согласия. Путь виделся в сочетании общечеловеческих и традиционных для России ценностей – патриотизма, державности, государственничества и социальной солидарности.
Отход от прозападных ориентиров в области государственной политики произошел одновременно с началом движения в сторону идей консерватизма.
Осмотрительность и нежелание вмешиваться в авантюры всегда были отличительными чертами политического поведения России в 2000-х годах. Однако идейный консерватизм как приверженность ценностям оформился в политическую программу только к началу 2010-х годов. В обращении к Федеральному собранию в декабре 2013 года В. Путин однозначно оценил идейную платформу России как консерватизм.
Ключевым пунктом новой идеологической платформы является представление о России как о государстве-цивилизации. Как многонациональная и многоконфессиональная страна Россия не может делать ставку на этническую или религиозную идентичность большинства, которое составляют православные русские.
Консерватизм как реакция на внешние стимулы
Современный виток консерватизма в России стал реакцией на внешние воздействие. Экспансия либеральных идей после конца “холодной войны” воспринималась в России как угроза. Причиной было то, что идеи мирового либерального мэйнстрима не совпадают с контурами российской идентичности.
Идейный консерватизм современной российской политики проявляется в защите традиционных ценностей, разделяемых христианством и другими мировыми религиями. Противодействие либерализму видится в недопущении пересмотра норм морали и нравственности. Неправомочной и недемократичной называется ситуация, в которой право каждого на свободу совести и частной жизни сопровождается необходимостью признать равноценность добра и зла. Прагматическим мотивом российского консерватизма является необходимость развернуть негативную социальную и демографическую динамику в стране. В начале 2010-х годов эта политика стала давать первые результаты - естественная рождаемость впервые с 1991 года превысила смертность. По оптимистичному прогнозу на 2030 год, численность населения России увеличится до 150 млн. человек.
Отношение к новому курсу России в мире не однозначное. На Западе доминирует неприятие и осуждение политики Москвы. Это неудивительно, поскольку большинство упрёков российского консерватизма адресовано именно Западному миру и его ценностной системе. При этом градус мировоззренческой полемики в будущем будет возрастать, поскольку Запад взял курс на правовую и моральную эмансипацию девиантных форм поведения в личной и общественной жизни.
На Востоке и в развивающемся мире российские подходы к международным отношениям и общественному устройству воспринимаются с симпатией. Но точки идейного консенсуса не означают движения к общей ценностной платформе. Россия остается европейским государством и определяет саму себя через внутренний поиск и полемический диалог с Западом, наследником западно-христианской цивилизации.
Победа Дональда Трампа на президентских выборах вызвала оживленную дискуссию о преемственности американского внешнеполитического курса при новом лидере. Безусловно, фундаментальные изменения здесь маловероятны, однако стоит отметить, что одна лишь прагматизация подходов к решению актуальных проблем способна дать некоторые результаты. Например, упорядочить российско-американские противоречия в Закавказье.
Расширенная с Ирака на Сирию контреррористическая кампания США на сегодня имеет лишь имиджевый эффект. При этом разрозненная и слабая сирийская оппозиция, которая должна была стать надежной и лояльной опорой выступающих за свержение Асада «Друзей Сирии», продолжая слабеть, частично оборачивается против своих спонсоров. Более того, очевидно, что борьба с ИГ и восстановление безопасности в стране является непременным условием для урегулирования политического кризиса. Однако в сегодняшних условиях сложно представить, какой-либо успешный исход этого урегулирования с учетом того, что непосредственно вовлеченные во внутрисирийский конфликт внешние силы не заинтересованы в политическом решении кризиса, так как преимущество – военное и политическое – явно на стороне Асада.
Считается, что арабский и мусульманский мир безусловно занимает сторону жителей Газы, подвергшихся израильской агрессии. Но сложившаяся вокруг Газы ситуация сложнее. Военная цель Израиля и политический представитель Сектора Газа – движение Хамас – не пользуется безусловной поддержкой арабского сообщества.
Среди ближневосточных участников контртеррористической коалиции США: монархии Залива не располагают военной мощью; обладающие таковой Ирак и Египет больше нацелены не на региональное, а на внутреннее противостояние исламистам. Для Турции ИГ в настоящий момент скорее потенциальная, чем насущная угроза. При этом Иран и Сирия, также имеющие военную силу и заинтересованность в этой борьбе, исключены Вашингтоном из числа партнеров.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх