В современной истории России Хасавюртовские соглашения 1996 г. стоят в одном ряду с унизительными Брестским (1918 г.) и Рижским (1921 г.) мирными договорами молодого советского правительства. Документ, ознаменовавший окончание Первой чеченской кампании, с момента своего подписания воспринимался как безусловное поражение федеральной власти. Российские войска выводились с территории Ичкерии, которая уверенно брала курс на полную независимость от Москвы.
За прошедшие с подписания соглашений 20 лет ситуация на Северном Кавказе значительно изменилась. Руководство Чеченской республики прочно ассоциирует себя в качестве субъекта Российской Федерации. На фоне Второй чеченской кампании и непростого послевоенного восстановления республики события первой войны и обстоятельства её завершения несколько теряются. Однако важно помнить, что, с одной стороны, Хасавюртовские соглашения не были единственно возможным следствием конфликта руководства Чечни с федеральным центром, а с другой - автоматически не предопределяли возобновления боевых действий в 1999 г.
Прежде всего, стоит отметить, что Хасавюртовские соглашения, и предшествовавшая им война, не были отчаянной попыткой чеченского руководства добиться признания со стороны России и мирового сообщества любой ценой. На фоне Беловежских соглашений и «парада суверенитетов» центробежные тенденции в Чечне не были чем-то принципиально отличным от духа времени. Москва испытывала тревогу, но рассчитывала на компромисс. Джохар Дудаев в 1991-1993 гг. получил из федерального центра 11 различных вариантов разграничения полномочий с федеральной властью, однако не один из них не был принят чеченской стороной. Последняя попытка со стороны президента России Бориса Ельцина решить чеченский вопрос в правовом поле была предпринята в апреле 1994 г., когда правительство РФ получило распоряжение подготовить проект договора с Грозным по «татарской модели», подразумевавшей широкие полномочия. Однако и он не нашел поддержки в Чечне.
Пожалуй, именно Хасавюртовский мир наиболее наглядно обнаруживает противоречия сепаратизма Чечни 1990-х гг. Одержав в Хасавюрте убедительную победу, Масхадов и Яндарбиев не смоги воспользоваться её плодами. Вместо взвешенной политики по послевоенному восстановлению республики Грозный погряз в коррупции и криминале, неуклонно попадая под влияние радикальных исламистов. Между тем, чеченский прецедент стал первым на постсоветском пространстве, когда сепаратистский проект получал, пусть и с боем, одобрение на государственное строительство со стороны центра. На это важное обстоятельство указывает аналитик агентства «Внешняя политика» Сергей Маркедонов:
«Ни одно де-факто государство, возникшее в результате распада Союза ССР, будь то Абхазия или Нагорный Карабах, не получало даже теоретической возможности на реализацию своего национально-государственного проекта. Между тем, пункт первый Хасавюртовских «Принципов» провозглашал, что основы взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой будут определены в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права до 31 декабря 2001 года. Заметим, Соглашение двадцатилетней давности не закрывало сецессии для Ичкерии».
Москвы была готова идти в рамках Хасавюрта, поддерживая Масхадова, но не могла терпеть взрывоопасную вольницу полевых командиров-исламистов. Здесь она сравнительно легко находила поддержку среди чеченских лидеров, таких как Ахмат Кадыров, которые успели пройти сложную идейную эволюцию и разочаровались в сепаратистском проекте. Как отмечает Сергей Маркедонов:
«Именно в период между двумя антисепаратистскими кампаниями был предопределен закат национально-сепаратистского чеченского проекта, чьи представители впоследствии разошлись по разным (даже диаметрально противоположным) лагерям. И если кто-то встал под российский трехцветный флаг, а кто-то маргинализировался, превратившись в профессионального ичкерийца - эмигранта, то кто-то сделал ставку на радикальный исламизм».
Хасавюртовские соглашения продемонстрировали, что даже вооруженная победа сепаратистского проекта не гарантирует его успешного развития при отсутствии к этому объективных предпосылок. Потерпев поражение в 1996 г., Москва сумела сохранить свой авторитет среди значительной части чеченской элиты и широких слоев общества. Это стало важнейшим фактором, обеспечившим победы федеральных сил во Второй чеченской кампании.
Всю прошедшую неделю США восстанавливались после президентских выборов, взбудораживших американскую политическую систему. Победа Дональда Трампа изменила атмосферу европейского турне Барака Обамы, которое превратилось в экстренное совещание по спасению демократии. Действующему американскому лидеру осталось два месяца на завершение запланированных дел.
После решения британцев покинуть ЕС Вашингтон постарался сделать все возможное, чтобы успокоить начавшуюся панику и избежать назревающего раскола между Лондоном и Брюсселем. После событий в Орландо в Конгрессе разгорелись баталии по поводу ограничений на продажу огнестрельного оружия, а кандидаты в президенты были вынуждены отбиваться от нападок своих же однопартийцев. В американо-российских отношениях забрезжила возможность сотрудничества по Сирии, вероятность реализации которой, тем не менее, Москва и Вашингтон оценивают по-разному.
На прошедшей недели состоялись сразу несколько крупных международных саммитов. Первый из них прошел в Париже и помимо вопросов изменений климата в центре внимания оказались наиболее острые вопросы современной политики. Второй была встреча министров иностранных дел ОБСЕ в ходе которой состоялся ряд двусторонних встреч. Но всё же в центре внимания на этой неделе в самой России было послание Президента Владимира Путина Федеральному Собранию, в котором, согласно традиции, были сделаны важные заявления по вопросам внешней политики страны.
Среди простых арабов распространены недоверие к пан-арабским и, тем более, западным СМИ, а видение России как противовеса Западу сохраняется со времен «холодной войны». Однако положительное отношение к Москве сменяется нейтральным благодаря усилиям анти-российски настроенных пан-арабских СМИ Саудовской Аравии и Катара.