Исламисты организации «Исламское государство» продолжают осуществлять карательные операции в Ираке и стремятся выйти за его пределы, угрожая перенести боевые действия в пограничные пространства и даже в такие отдаленные регионы, как российский Северный Кавказ. В этом контексте особо интересной представляется позиция Турции, которая имеет свои собственные интересы в регионе.
Турецкая Республика в последние годы ведет проактивную внешнюю политику, формируя за счет инструментов «мягкой силы» свои собственные рычаги воздействия на сопредельные страны. Во время «арабской весны» Турция стремилась быть во главе процессов давления на Сирию, очевидно надеясь, что сирийский режим будет свержен так же быстро, как и режимы в Тунисе, Ливии и Египте, охваченных протестами ранее. Жесткая позиция России заморозила процесс изгнания Башара Асада, но не остановила его. Боевики ИГ в Сирии продолжают действовать – и, как отмечают оппозиционные турецкие СМИ, не без поддержки Анкары.
В этой связи стоит, прежде всего, обратить внимание на скрытый смысл изначального названия организации «Исламского государства» – «Исламское государство Ирака и Леванта». Интересным представляется тот факт, что слово «Левант», обозначаемое по-турецки в том числе термином Bilâdü'ş-Şâm, содержит в себе слово Şam, которое только с турецкого языка переводится как Дамаск – столица Сирии. В таком контексте можно прийти к целому ряду выводов, один из которых своим вопросом к официальной Анкаре обозначил депутат от оппозиционной Партии Национального Движения Лютфю Тюрккан:
«Ни в каком другом языке слово Şam не применяется для обозначения столицы Дамаска. Есть ли у вас данные, кто же тогда отец названия Организации?»
В свою очередь, Ахмет Давутоглу, будучи еще министром иностранных дел, в августе 2014 года в прямом эфире телеканала NTV подчеркнуто избегал применения слова «террористы» в отношении ИГИЛ и заявил:
«Те, кто утверждает, что ИГИЛ получает поддержку из Турции, – слепцы или предатели».
Он также отметил:
«Вокруг нас круг огня. Турция копит силы внутри себя. Многие круги хотят ввергнуть Турцию в хаос, но наша внутренняя рефлексия очень сильна. В такой критический период абсолютно нелогичными выглядят провокационные сообщения, например, об отношениях Турции и ИГИЛ; нам нужно быть стойкими и бдительными в отношении подходов, которые абсолютно безосновательно подразумевают попытки сделать частью проблемы Турецкую Республику».
Ахмет Давутоглу особо отметил, что ИГИЛ может выглядеть как террористическая структура, но среди ее членов есть турки, арабы, курды; их неудовлетворенность и гнев породили широкую реакцию на большом фронте. В то же время, Давутоглу призвал обвиняющих Турцию в связях с ИГИЛ представить документы в подтверждение своих слов, в противном случае предложил расценивать все подобные заявления как «медийную операцию». Министр заявил:
«ИГИЛ – гневная угроза, но не нужно забывать о сути дела».
На косвенную связь Турции с «Исламским государством» указывает и позиция Республики на недавнем саммите в Джидде (Саудовская Аравия), в котором приняли участие США, Турция, страны Персидского залива, Египет, Иордания, Ливан и Ирак. По итогам встречи все представители, кроме Турции, подписали декларацию, в которой значится:
«Страны-участницы достигли договоренности в разноплановом участии в параллельной военной операции против ИГИЛ в случае согласования ее необходимости».
Очевидно, что правящей турецкой элите не выгоден сильный Ирак, она во многом заинтересована в расшатывании ситуации в сопредельных странах региона, прежде всего – в Сирии. Связано это со стремлением правящей верхушки Турции стать державой надрегионального уровня, воздействовать на формирование новых элит в близлежащих регионах. Рэджеп Тайип Эрдоган особо подчеркнул, что у Турции есть свои особые взгляды на происходящее и американская позиция по ИГ Анкаре не подходит.
Судя по всему, после прошедших президентских выборов в Турции у команды Рэджепа Эрдогана появилась уверенность в своих силах. Мировые амбиции правящей элиты будут только возрастать в краткосрочной перспективе, за чем с большим вниманием следят из США – как турецкие недруги Эрдогана, так и официальный Вашингтон.
Происходящее в регионе в последние четыре года – результат естественного развития ближневосточных государств. Однако политика США как главного внешнего участника процессов на Ближнем Востоке в последние 15 лет способствовала дестабилизации региона.
Еще недавно Мьянма, управляемая военной хунтой, считалась на Западе страной-изгоем. Однако после того, как там провели ряд демократических преобразований, прошли первые за 20 лет выборы и были освобождены политзаключенные, это государство оказалось в центре внимания крупных мировых игроков. Если в прошлом едва ли не единственным партнером Нейпьидо был Пекин, то сейчас, после снятия санкций, в борьбу за богатства Мьянмы вступили компании из США и ЕС.
Предстоящий вывод войск Международных Сил Содействия Безопасности в Афганистане под командованием НАТО ставит перед региональными организациями задачи по поддержанию стабильности на границах Афганистана.
В то время как правительство национального единства в Ливии переходит к конкретным действиям, США пытаются найти для себя баланс между прямым вмешательством в его действия и полного отстранения от этого процесса. Текущая Администрация, уже поставившая точку в своих попытках замирить Палестину и Израиль, на этой неделе неохотно вернулась к данному вопросу. На фоне нового обострения российско-американских отношений по поводу укрепления НАТО в Восточной Европе в США появляются все новые голоса, призывающие прекратить рисовать образ врага, а просто сесть и поговорить.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх