Николай Силаев
Уйдя в отставку, Серж Саргсян вернул политический кризис в Армении в русло конституционных процедур. Это усиливает правящие круги Армении и ослабляет оппозицию. Игра вернулась на то поле, где сильнее государственная бюрократия и связанные с ней элитные группы. Уличные протесты после отставки Саргсяна утратили свой напор и не могут служить средством давления на правительство.
ПРЕМИУМ
25 апреля 2018 | 10:41

Уход Саргсяна как победа политического истеблишмента Армении

Уйдя в отставку, Серж Саргсян вернул политический кризис в Армении в русло конституционных процедур. Это усиливает правящие круги Армении и ослабляет оппозицию. Игра вернулась на то поле, где сильнее государственная бюрократия и связанные с ней элитные группы. Уличные протесты после отставки Саргсяна утратили свой напор и не могут служить средством давления на правительство. Временно исполняющий обязанности премьер-министра Карен Карапетян пользуется определенной популярностью, с ним связаны надежды части избирателей и, по-видимому, части политической и деловой элиты. Никол Пашинян, оказавшийся лидером и символом массовых протестов, сумел собрать людей вокруг требования отставки Саргсяна, но не вокруг поддержки его собственной персоны в качестве главы государства. Это означает, что, скорее всего, радикальных политических перемен в Армении не будет. Реформы при этом необходимы, и опыт Саргсяна станет важным предостережением для элит: предостережением от жадности и гордыни.

Серж Саргсян, находясь у власти, не проявил большого таланта в управлении экономикой. Армения остается бедной страной, теряющей население. У этого есть причины, лежащие вне сферы полномочий правительства Армении: транспортная изоляция, низкие темпы экономического роста у ключевого партнера – России. Однако даже при этих условиях можно было добиться большего. Саргсян не добился. К тому же он – в качестве верховного главнокомандующего – оказался плохо готов к внезапной атаке Азербайджана в Карабахе в начале апреля 2016 г. Саргсян был давно непопулярен. Избиратели ему не верили.

Тем не менее, один талант у бывшего президента и бывшего премьер-министра имелся. Саргсян отличался удивительной политической выживаемостью. «Революции» в виде массовых протестов, направленных против Саргсяна и его соратников, анонсировались в Армении едва ли не ежегодно. И каждый раз Саргсян умудрялся удерживать власть. Он, почти не комментируя требования протестующих, просто дожидался, когда протесты исчерпают сами себя. Сначала на площадь выходили тысячи, затем сотни, потом десятки, а потом все возвращалось на круги своя. Очевидно, подобного Саргсян ждал и от протестов, которые были вызваны его решением выдвинуть свою кандидатуру на должность премьер-министра и вновь стать главой государства, уже в парламентской республике, которой Армения стала по итогам задуманной и осуществленной Саргсяном конституционной реформы. Но переоценил свою способность пересиживать кризисы. Когда несколько оппозиционных депутатов парламента вопреки всем нормам закона и приличий были задержаны полицией на митингах, избиратели решили, что это уже слишком – безотносительно популярности самих взятых под стражу депутатов. Протесты приняли такой масштаб, что элита оказалась перед выбором: или пожертвовать Саргсяном и побороться за все остальное, или, защищая Саргсяна, потерять все. Исход тут был очевиден, и Саргсян быстро сделал правильный вывод.

Популярность Никола Пашиняна отнюдь не равняется непопулярности Сержа Саргсяна. Отставка поменяла главное: линию политического раскола в обществе. Если вопрос: «за Саргсяна или против Саргсяна?» делал оппозицию в лидерами большинства, то вопрос: «кому быть главой государства?» далеко не столь для нее благоприятен. Многие вспомнят, что Пашинян, пожалуй, не столь респектабелен и рационален, чтобы доверить ему высшую должность в стране. Другие подумают, что горячие призывы оппозиции к срочной смене внешнеполитических ориентиров по здравом рассуждении не столь разумны и убедительны, как могло показаться на митинге. К тому же Россия во время кризиса не дала ни малейшего повода подозревать себя в благоприятном по отношению к Саргсяну вмешательстве – особенно если не обращать внимания на ток-шоу и внимательнее следить за официальными заявлениями. Третьи отметят, что Евразийский Союз несет свои практические преимущества, например, в виде доступа на российский рынок труда. Возвращаясь к оппозиции: дресс-код — это дело несправедливое, но люди в бейсболках и камуфляжных футболках редко делают большую политическую карьеру; исключения столь неутешительны, что лучше опустить над ними завесу жалости.

Нового премьера может утвердить в должности действующий парламент. Большинство в нем принадлежит коалиции, подконтрольной людям Саргсяна. Конечно, оппозиция может требовать, чтобы парламент сделал премьером кого-то из ее представителей, но средств давления на парламент у нее почти нет после того, как главное требование протестующих выполнено. Могут быть назначены новые выборы, но сможет ли их выиграть оппозиция, учитывая, что прошлые – и вполне честные – она проиграла?

Скорее всего, будет сформировано что-то вроде коалиционного правительства, в котором оппозиционеры будут младшими партнерами. Дальнейшее много раз уже было в бурлящем постсоветском пространстве: харизматиков заключат в строгие костюмы и утопят в бюрократической рутине.

А вот для нового премьера пример Саргсяна и избирательное партнерство с частью оппозиции станет хорошей дубинкой против широких слоев политической и деловой элиты Армении, которая и впрямь в последнее десятилетие стала терять берега. Кризис поставил в повестку дня требование справедливости, и, чтобы ее добиться хоть в чем-то, чьими-то экономическими интересами придется пожертвовать. Новое конституционное устройство Армении дает лидеру мало возможностей для реформ, ставя его в зависимость от безымянной массы влиятельных людей, составляющих партии правящей коалиции. Но воспоминания о Саргсяне отчасти компенсируют эту институциональную слабость – новый премьер получит больше власти, чем мог бы рассчитывать, не пройди страна через этот политический кризис. Армения нуждается в демонополизации, расширении состава правящего слоя за счет людей, которые были отодвинуты в сторону Саргсяном и его людьми, в сокращении коррупции. Возможности для таких реформ у нового премьера будут.

Что же касается внешней политики, то, когда осядет пыль, в дело опять вступят структурные факторы. Армения обречена на многовекторную внешнюю политику и союз с Россией, как и Россия нуждается в самом надежном своем партнере в Закавказье. Персональный состав тех, кто будет в обеих странах проводить эту структурно обусловленную политику, - вторичен.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Политика»

12 мая 2015 | 09:00

Выборы в Великобритании: Перемены откладываются

Вопреки всем прогнозам Консервативной партии удалось одержать убедительную победу на парламентских выборах. Однако расслабляться тори и их лидеру Дэвиду Кэмерону не стоит, — партии предстоит решить целый ряд сложных задач. Среди них и необходимость вернуть себе электорат, постепенно уходящий к малым партиям, и возвращение Лондону былого влияния на международной арене.

14 декабря 2015 | 21:00

Дайджест внешней политики России за неделю (7-14 декабря)

На прошлой неделе российский министр иностранных дел России Сергей Лавров совершил визит в Италию. Накануне визита стало известно, что Рим затормозит решение о продлении санкций ЕС против России. Между тем, вопрос об отказе Украины от погашения долга России получил продолжение и стало ясно, что компромисс в этом году практически недостижим. И, конечно же, важным событием стало изменение российского законодательства, которое теперь предписывает приоритет национального права над международным.

26 октября 2015 | 10:41

Дайджест внешней политики России за неделю (16-23 октября)

На этой неделе в центре внимания по-прежнему находилась военная операция России в Сирии, международные консультации с США и странами Персидского залива по сирийскому кризису и выступление Владимира Путина на заседании Валдайского клуба.

11 октября 2017 | 12:04

К вопросу о «мягкой силе» России

Среди стандартного набора упреков в адрес русской внешней политики особое место занимает критика неспособности России проводить политику «мягкой силы». Эта формула произносится без рефлексии, как нечто само собой разумеющееся. Её некритическое воспроизведение несет опасность повторения нескольких простых и из-за этого особенно досадных ошибок.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
11 сентября 2014 | 21:25
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова