Рассмотрение польской политики в отношении Киева через призму отношений с Москвой является анахронизмом и не даёт понимания действий Варшавы.
Внешнеполитическая активность Варшавы на украинском направлении вызывает в России вопрос о сути польских интересов в Украине и их мотивах в отношении России. Однако рассмотрение польской политики в отношении Киева через призму отношений с Москвой является анахронизмом и не даёт комплексного понимания действий Варшавы.
Деятельность в отношении Украины это не только часть восточной политики Варшавы, в которую включена также Россия и страны Восточного партнёрства. Киев уже давно рассматривается в качестве независимого участника региональных процессов, переговоры с которым не требуют посредников. Это отдельный от российского внешнеполитический курс варшавской дипломатии. Украинское направление является воплощением роли, которую Польша решила играть в Европейском союзе и именно в этом контексте следует рассматривать её мотивы. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский неслучайно окружил себя экспертами по России и другим восточным соседям из ведущих польских научных центров. При этом немногие в Варшаве понимают, что действия в отношений постсоветских стран в обход России, в Москве воспринимаются как направленные против нее.
Свою роль в ЕС Польша усматривает в качестве просветителя соседних стран в области политической трансформации, которую сама она прошла успешно. Для Варшавы поддержка внутренних реформ, в том числе на Украине - свидетельство собственного успеха. Инструменты реализации этой поддержки скромны. Среди них преимущественно рабочее межведомственное сотрудничество и экспертные консультации. Активно сотрудничают органы самоуправления и неправительственные организации двух стран. В силу специфической общественной ситуации в разных регионах Украины, польский опыт реформы самоуправления может оказаться полезным для эффективного управления и востребован в т.ч. в русскоязычных областях.
На самом высоком уровне вовлечение польского правительства в события на Украине было не так значительно, как роль Германии и лично канцлера Ангелы Меркель в силу диспропорции политического веса и финансовых возможностей обеих стран. Понимание польской дипломатией ограничений собственной позиции способствовало объединению усилий Варшавы с Берлином и другими членами ЕС в отношении конфликта в Украине. Многократные заявления по ситуации в Украине вместе с представителями Чехии, в рамках группы балтийских стран, на встречах Вышеградской группы, а также факт, что эту тему Варшава преподносит на любых встречах с зарубежными партнёрами обрекают Польшу на роль адвоката украинской трансформации.
Проекция Варшавой своего опыта на украинскую площадку не ограничена лишь вопросами трансформации, но касается работы по ряду других вопросов. Например, проблемы стандартизация норм или использование европейского финансирования. Не смотря на сильные издержки и проблемы, которые неминуемые в случае Ассоциации Украины с ЕС, Варшава усматривает в Киеве ту же готовность, которую она сама проявила более десяти лет тому назад. Сближение с ЕС это не безальтернативный путь для Киева. Однако в Варшаве он рассматривается как единственный, связанный с необходимыми Украине реформами.
Обмен критикой в отношении действий на Украине со стороны Польши и России пока остаётся в стороне от двусторонних польско-российских отношений. Это даёт надежду на продолжение их прагматичного характера. Однако польскую позицию ужесточило решение Москвы в отношении Крыма. Изменение границ в Восточной Европе является для Варшавы очень чувствительным в силу многократных исторических изменений границ польского государства. Поэтому нынешнее их изменения рассматриваются как опасный ревизионизм.
Варшава готова и способна реализовать просветительную функцию на Украине, сыграть роль лидера и учителя, если только её действия не примут менторскую и навязчивую форму, что может не понравиться украинской стороне.
Автор - главный редактор в Фонде Nowa Debata (Варшава, Польша).
И хотя российская внешняя политика в целом остается довольно осмотрительной, даже у самого искусного водителя существует «слепая зона» — участок дороги, который не видно в боковые зеркала. Украинский и турецкий кризисы произошли именно потому, что нарождающиеся угрозы попали в «слепую зону», — к ним можно было приготовиться, но водитель их не заметил. Нельзя исключить, что и сейчас назревают угрозы, которых Россия не замечает.
Международное измерение не является ключевым в сирийской гражданской войне. Но если задаться вопросом, почему не срабатывают достигнутые между Россией и США договорённости, то ключевая причина будет в низкой приоритетности сирийского кризиса для них обоих.
Главным пунктом повестки дня для Туниса остаются проблемы безопасности, связанные с ливийским кризисом и деятельностью ИГИЛ. Вставший на путь стабилизации Тунис пытается решать свои проблемы через активизацию военно-технического сотрудничества с США и развитие торгово-экономической кооперации с ЕС.
Понятно, что до не просто урегулирования, а решения противоречий по всем трем направлениям ни о каком стратегическом партнерстве между Москвой и Анкарой не может быть и речи. Но на сегодняшний день России и Турции вполне достаточно отношений добрососедства.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх