В настоящее время США являются ведущей военной державой, способной осуществлять проецирование военной мощи по всему миру. Тем не менее, в последнее время все чаще говорят об утере Вашингтоном данных позиций. С одной стороны, это связывают с внешнеполитическим курсом администрации Барака Обамы, которая более осторожно подходит к принятию решений об использовании американских вооруженных сил за рубежом. С другой – с сокращением расходов на оборону на фоне их активного наращивания другими ведущими державами.
Закон о контроле бюджета, принятый в 2011 году для выхода из очередного бюджетного кризиса, предусматривает сокращение военных расходов США до 2021 года на 812 млрд долл. С тех пор базовый бюджет Пентагона был сокращен c 530 млрд долл. в 2012 году до 495 млрд долл. в 2015. Если в 2015 году базовый бюджет остался практически без изменений, то предполагаемые расходы на зарубежные операции (Overseas Contingency Operations), идущие отдельной статьей в бюджете, были урезаны на 6 млрд долл. до 86 млрд долл., а с 2012 года они были сокращены в полтора раза.
Замедление темпов сокращения военного бюджета на два года было предусмотрено в межпартийном бюджете 2013 года, однако с 2016 года урезание расходов на оборону должно продолжиться.
Как отметил командующий Корпусом морской пехоты генерал Джозеф Данфорд, Министерство обороны справляется с текущим сокращением расходов, однако оно делает американскую армию менее подготовленной к неожиданным вызовам. В 2014 году, например, потребовалось выделение дополнительных средств для борьбы с ИГИЛ и для сдерживания эпидемии лихорадки Эбола. Аналогичные выводы были сделаны и в Докладе о влиянии бюджетного секвестирования на оборону США.
Наибольшую угрозу представляют собой возможные дальнейшие сокращения.
Если до сих пор поддерживать сокращения военного бюджета удавалось за счет окончания миссий в Афганистане и Ираке, а также приостановки еще не начатых проектов, то теперь речь идет о численном сокращении армии, отказе от ряда проектов по обновлению вооружений, закрытии зарубежных баз.
Последний вопрос стал в 2014 году предметом спора между Пентагоном и Конгрессом. Минобороны предложил закрыть ряд баз на территории США, однако законодатели, ссылаясь на возможный ущерб американской экономике в связи с потерей рабочих мест, предложил вместо этого сократить количество баз за рубежом. Так, в 2015 году планируется закрытие 15 военных баз на Европейском континенте, что вызвало недовольство американских партнеров по НАТО.
Несмотря на отказ от дорогостоящих наземных операций времен президента Джорджа Буша-мл., современная Администрация продолжает испытывать последствия данной политики. Так, продолжается рост расходов на содержание в разы увеличившегося количества ветеранов. В 2015 году бюджет Министерства по делам ветеранов является одной из немногих статей оборонных расходов, объем которых увеличился.
Свое недовольство сокращением военного бюджета уже выразили американские производители вооружений. В ежегодном докладе Aerospace Industries Association trade group отмечается, что, если крупные международные компании могут пережить военные сокращения посредством поиска новых рынков за рубежом, то малые и средние компании, ориентированные преимущественно на американский рынок, примут на себя основной удар.
Сокращение средств, выделяемых на оборону, заставляет Пентагон сосредотачиваться на выполнении приоритетных направлений. К таковым относятся: укрепление позиций США в АТР, где финансирование останется на прежнем уровне, ответственное завершение миссии в Афганистане (подразумевает сохранение части военного контингента для обучения афганской армии) и поддержание боеготовности и модернизация армии.
Как бы то ни было, сокращение военных расходов является характерной чертой поствоенного периода истории США.
Аналогичные урезания бюджета Пентагон пережил в середине 1950-х годов после войны в Корее, в начале 1970-х – после войны во Вьетнаме и в 1990-е – по окончании холодной войны. Длительность современного периода военной экономии зависит как от внутриполитических факторов (республиканцы, как известно, выступают за большие военные расходы), так и от действий других государств на международной арене: не исключено, что милитаризация Китая, а также его воинственные действия в Тихом океане заставят США пересмотреть запланированные сокращения.
Вместе с тем, события на Украине вызвали всплеск внимания со стороны Вашингтона к своим восточноевропейским партнерам по НАТО. В 2014 году произошло значительное усиление присутствия Альянса в данном регионе. На Уэльском саммите было принято решение о разворачивании в Прибалтике сил быстрого реагирования, формирование которых будет осуществляться по принципу ротации. Соглашение между Россией и НАТО, заключенное в 1997 году, запрещает присутствие постоянных сил НАТО в Балтийских странах, поэтому миссия будет носить временный характер. Кроме этого, предполагается расширение базы в Щецине (Польша) до постоянной усиленной базы НАТО.
Сложившееся положение дел устраивает как страны Восточной Европы, так и США. Первые активно эксплуатируют тему российской угрозы для достижения своих давних целей – обеспечения безопасности за счет стран НАТО. Вторые нашли способ продемонстрировать решимость дать отпор России малыми средствами – в основном за счет своих европейских партнеров. На укрепление безопасности партнеров в Восточной и Центральной Европе США выделили 1 млрд долл.
Тот факт, что НАТО, несмотря на жесткую риторику, не пошла на формирование постоянных баз, говорит об отношении к российской угрозе как к временному феномену, нежели постоянной угрозе безопасности.
При этом именно среди восточноевропейских стран раздаются наиболее громкие голоса в пользу налаживания отношений с Россией. Так, Словакия и Чехия выступили с резкой критикой милитаризации региона. Негативное отношение к антироссийским санкциям звучало из уст венгерского руководства. Кроме этого, показательным в этом плане станет визит Владимира Путина в Будапешт – один из немногих за последнее время визитов российского президента в европейскую столицу. К сожалению, вместо того чтобы использовать подобные настроения для выхода из кризиса США предпочитают рассматривать такую позицию как проявление слабости. Так, во время своего визита в Болгарию госсекретарь Джон Керри отметил готовность США помочь сократить энергетическую зависимость страны от России.
В таком же ключе рассматривают отношения между Россией и Восточной Европой и американские исследователи. Эксперты Центра стратегических и международных исследований (CSIS) связывают пророссийскую позицию ряда восточноевропейских государств с недемократическими практиками, доставшимися в наследство от Советского Союза. Более того, они обвиняют Москву в провоцировании роста националистических движений в этих странах. Аналогичный подход к росту популярности про-российских партий в Европе взяли на вооружение и некоторые западные СМИ. Так, «The Economist», неоднозначно намекает на то, что финансирование таких политических сил производится Кремлем, который в ответ использует их для легитимизации своей политики (например, пригласив в качестве наблюдателей на референдум в Крыму).
Очевидно, что сегодня США намерены и дальше работать над созданием антироссийского пояса в Центральной и Восточной Европе, поскольку данный шаг требует сравнительно небольших ресурсов и позволяет продемонстрировать жесткость позиции по сдерживанию России в отсутствии желания втягиваться в украинский конфликт.
Такой подход носит, скорее всего, временный характер, однако, чем глубже становится пропасть, тем сложнее будет наладить мосты в будущем.
Многое здесь также зависит от позиции политического руководства в самих странах. В этом смысле показателен пример Финляндии, которая во времена холодной войны целенаправленно позиционировала себя в роли моста между Западом и Востоком, что позволило ей проводить относительно самостоятельную внешнюю политику, в отличие от Восточной Европы. Напомним, что членом ЕС она стала лишь после распада СССР и до сих пор не торопится вступать в НАТО.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.