Понятно, что до не просто урегулирования, а решения противоречий по всем трем направлениям ни о каком стратегическом партнерстве между Москвой и Анкарой не может быть и речи. Но на сегодняшний день России и Турции вполне достаточно отношений добрососедства.
Протестный избиратель Армении готов поддерживать не столько конструктивную программу, сколько кандидата-критика власти. Это придает всей конструкции армянской политической системы неустойчивый характер. Недовольство политикой властей может вынести на поверхность случайных персонажей, не обладающих достаточным уровнем компетенции и подготовки для управления страной. Этому сценарию способствует и пополнение рядов недовольной молодежью.
Визит российского министра и в Азербайджане, и в Армении, и в соседних странах, и в США вызывает значительный интерес. От него ждут если не сенсаций или прорывов, то определенной конкретизации относительно нагорно-карабахского урегулирования в целом и позиции Москвы, в особенности. Сразу оговоримся, эти ожидания имеют различное наполнение. Естественно, Ереван и Баку надеются на то, что РФ сделает выбор в их пользу, а партнеры России по Минской группе ОБСЕ не хотели бы концентрации дипломатического влияния на мирный процесс в руках Москвы.
Российские чиновники призывали всех не ожидать каких-то прорывов. По их словам, Москва просто хочет «застраховаться» от возобновления боевых действий и повторения апрельской ситуации. Москва оказалась под прессингом с обеих сторон: азербайджанцы обвиняли Россию в потакании статус-кво, а армяне критиковали за то, что РФ публично не отреагировала должным образом на азербайджанскую провокацию. И Кремль был заинтересован в том, чтобы этих провокаций больше не было.
Сама апрельская эскалация не была чем-то неожиданным для всех, кто следил за динамикой армяно-азербайджанского этнополитического противостояния. Рост числа инцидентов и жертв (включая не только военнослужащих, но и гражданских лиц) уже не первый год является отчетливым трендом. Что же касается дипломатического формата, то ни Ереван, ни Баку не демонстрировали вчера и не демонстрируют сегодня приверженности к компромиссам и уступкам.
Скорее всего, и июньская резолюция германского Бундестага не станет революционным прорывом. Тем не менее, само ее принятие показывает, что спор между прагматической и ценностной линией при формировании внешней политики сохраняет свою актуальность, особенно в контексте политики ЕС, включая и закавказское направление. Можно по-разному к этому относиться, однако понимать данные реалии и уметь с ними работать крайне важно.
Апрельское столкновение в Карабахе показало, что российско-турецкое взаимопонимание на протяжении многих лет было публично недооценённым, но важным фактором баланса в армяно-азербайджанском конфликте. Сейчас, уже постфактум, можно проследить, как карабахский конфликт размораживался, по мере того как расходились внешнеполитические подходы Москвы и Анкары.
Несмотря на череду военных инцидентов последних лет видно, что система военно-политических сдержек при российском посредничестве в целом работает – Баку не стремится к большой войне, хотя и начинает использовать силу, чтобы обозначить свои политические интересы и несогласие со статус-кво. Военный баланс между сторонами и российские военные гарантии Армении делают большую войну маловероятной, хотя и не исключают военных инцидентов.