Международная реакция на убийство Бориса Немцова

Убийство российского оппозиционного политика Бориса Немцова получило большой отклик у мировой общественности. Западные лидеры подчеркивают его достижения в борьбе за права граждан, а российские – его незначительность в современных политических процессах. Следственные органы лишь начали работу, поэтому без конкретной информации возникают разные версии событий. В условиях информационного противостояния России и Запада, большинство версий ожидаемо возлагает (в той или иной степени) ответственность за убийство на российское руководство.

Российские оппозиционные деятели возложили ответственность за убийство своего коллеги на власти страны. Например, бывший премьер Михаил Касьянов предположил: Немцова застрелили за то, что «говорил правду»:

«Это расправа. Он последовательно и несгибаемо разоблачал все, что происходило в стране. Его преследовали разные организации. Поливали грязью. Он боролся за то, чтобы Россия была свободной страной, где права человека выше всего».

Такие трактовки – не редкость среди политических союзников убитого. Однако логика этой версии не объясняет, зачем преступление было совершенно именно в то время и в том месте, где все произошло.     

Несмотря на это, версия российских оппозиционеров нашла понимание за рубежом. На Украине Немцов был достаточно известен, часто выступал по телевидению и советовал руководству страны занимать как можно более жесткую позицию в отношениях с Москвой. Поэтому украинские политики воспользовались поводом и выдвинули дополнительные обвинения против российского руководства. Например, президент Петр Порошенко высказал предположение, что смерть Немцова имеет отношение к конфликту на Донбассе:

«Борис задекларировал, что должен обнародовать убедительные доказательства участия российских вооруженных сил в Украине. Кто-то очень этого боялся. Борис не боялся, палачи боялись. Они его убили».

Близкие по содержанию мнения высказали премьер-министр Арсений Яценюк, секретарь СНБО Александр Турчинов и лидер парламентской фракции Юлия Тимошенко.  

На самом деле, Немцов собирался опубликовать очередной доклад, подобный тем, в которых были собраны факты о коррупции на уровне высшего руководства Москвы («Лужков. Итоги») и России («Путин. Итоги. 10 лет»). Эти доклады содержали отрывочные сведения об объектах, находившихся, по версии Немцова, в собственности отдельных руководителей. Вероятно, доклад по Донбассу, как и прежние доклады, не опирается на широкую доказательную базу. Поэтому версия об убийстве из-за документа с предположениями выглядит преждевременной. Как представляется, «украинский» след в деле об убийстве исчерпывается тем, что Немцов незадолго до смерти прогуливался по центру Москвы со знакомой, приехавшей из Украины.

Поскольку пока информации о произошедшем немного, официальные заявления лидеров западных стран немногословны. Характерно, что очень многие государства, не поддерживающие тесных отношений с Россией, сочли нужным высказаться по поводу убийства – например, канадский премьер Стивен Харпер. Одним из первых высказался Вашингтон: офис пресс-секретаря президента США выпустил комментарий, который в основном содержит протокольные обороты и не высказывает свою версию событий. Однако некоторые фразы подразумевают, что Вашингтон не исключает «путинского» следа в преступлении:

«Соединенные Штаты осуждают жестокое убийство Бориса Немцова, и мы призываем российские власти провести тщательное, беспристрастное и открытое расследование обстоятельств его убийства, и обеспечить, чтобы ответственные за это злонамеренное убийства понести наказание. Немцов неустанно защищал интересы своей страны, добивался для своих сограждан тех прав, которых они достойны».

Заявления других западных лидеров построены по той же схеме, что и комментарий Белого Дома: «осуждение-признание заслуг-соболезнования». Хотя есть и некоторые нюансы: ряд руководителей (Германия, Финляндия) призывали обеспечить честное расследование напрямую Владимира Путина, а некоторые (Испания, Италия) – все-таки доверяли расследование ответственным за это органам власти. Единственное исключение – председательствующая в ЕС Латвия. Латвийский министр иностранных дел Эдгарс Ринкевичс отметил связь между убийством и политической деятельностью жертвы:

«С убийством Бориса Немцова Россия потеряла яркого политика, который боролся за процветающую и демократическую Россию. Это убийство является тревожной тенденцией во внутренней политике России и указывает на царящую в России нетерпимость к инакомыслящим».

Все же, гораздо откровеннее рассуждения в печатной прессе. Например, «Уолл Стрит Джорнал» отмечает, что вне зависимости от результатов расследования ответственность и часть осуждения в любом случае будет адресована российскому руководству:

«После этого убийства, имя Немцова станет упоминаться вместе с другими оппонентами Путина, которых режим жестоко убил или так или иначе подверг насилию: журналист Анна Политковская, правозащитница Наталья Эстемирова, лидер оппозиции Алексей Навальный».

В либеральной газете «Гардиан» сформулированы даже не столько версии произошедшего (по понятным причинам), сколько последствия этого убийства:

«Немцов стал жертвой старомодных мафиозных методов. Его смерть – первое убийство крупного политического деятеля за десятилетие. Оно лишило Россию мужественного, самобытного и выдающегося человека во времена, когда страна не может выбраться из замкнутого круга войны и пропаганды».

Заметно, что в этих рассуждениях и комментариях практически не присутствует версия, популярная в российских СМИ. Гипотеза об убийстве как о политической провокации имеет столь же мало подтверждений, как и другие. Но суть этой гипотезы снимает ответственность с российского руководства, что для западных медиа и официальных кругов не слишком удобно. Если ответственность с Кремля будет снята, то в условиях напряженности в отношениях Запада и России станет понятно, в чьих интересах могла быть совершена подобная провокация.

В целом, официальная реакция большинства по поводу смерти Бориса Немцова сдержанная. Но информационное противостояние России и Запада накладывает отпечаток на циркулирующие в публичном пространстве мнения.

Поэтому версии о «кремлевском» следе в преступлении намного популярнее версий о бытовых, финансовых, случайных или религиозных причинах для убийства.