Максим Сучков
В отличие от других кандидатов, для Клинтон дебаты не способ получить номинацию – если Байден так и не вступит в гонку, она ей обеспечена. Дебаты для нее – это шанс еще до праймериз набрать голоса и очаровать не только своих избирателей, но и колеблющийся электорат, чьи голоса в итоге и обеспечат победу на национальных выборах. 
ПРЕМИУМ
21 октября 2015 | 21:10

Обзор итогов первых дебатов кандидатов на пост президента США от Демократической партии

Неделю назад один из крупнейших городов индустрии развлечений и игрового бизнеса Лас-Вегас принял первые – за весь цикл стартовавшей президентской гонки США – дебаты Демократической партии.

Никто не ждал от этих дебатов того «веселья», которое подарили встречи республиканцев. Большинство прогнозистов были уверены, что личных нападок ожидать не стоит, и кандидаты, как полагали, будут в большей степени сконцентрированы на идеях и презентации своих политических программ. Вместе с тем, как минимум три главных интриги у Демократических дебатов были.

Во-первых, многие впервые просто увидели, как выглядят остальные претенденты на президентское кресло от демократов. Помимо ставшего уже известным сенатора от шт. Вермонт Берни Сандерса и бывшего Госсекретаря США Хилари Клинтон, это бывший сенатор от шт. Вирджиния Джим Вебб, бывший губернатор Род-Айленда Линкольн Чейфи и бывший губернатор Мэриленда Мартин О’Майли.

Примечательно как само число претендентов от демократов – их вдвое меньше, чем у оппонентов-республиканцев – так и то, что этот набор кандидатов – собрание «бывших».

Показателен в плане репрезентативности и содержательности демократических кандидатов и другой момент – подлинных «демократов» из представленного списка не так много. Сандерс – независимый, «самовыдвиженец», Чейфи и Вебб – начинали в республиканской партии и перебрались в стан демократов относительно недавно. Тем не менее, посмотреть на них в таком формате впервые представлялось небезынтересным даже для самих американских избирателей.

Вторая интрига заключалась в том, выйдет ли на сцену в качестве еще одного кандидата Джо Байден и если да, то какую линию поведения в отношении Хилари Клинтон он изберет. Третья – как будет складываться «дуэль Хилари и Берни». Поскольку первые две интриги исчезли с началом дебатов – Байден принял решение не участвовать, а Вебб, Чейфи и О’Майли как кандидаты ничего выдающегося для избирателя не демонстрировали – интерес сводился к тому, как будет развиваться третий сюжет.

На протяжении нескольких месяцев Сандерс был главным «ньюс-мейкером» демократов и довольно долго даже обгонял Клинтон – основного фаворита партии – хотя маловероятно, что ее это серьезно беспокоило. Действительно, его риторика, которую, многие даже внутри собственной партии находили популистской, нравилась простым гражданам: как и Дональд Трамп, он, будто, озвучивает то, что у многих американцев «на душе». Впоследствии, Сандерс доказал, что является крайне «живучим кандидатом». В его биографии практически отсутствуют скандалы и «темные пятна» (любители конспирологии, правда, пытались представить в качестве таковой его медовой месяц с супругой в Советском Союзе). По существу, однако, у него последовательная позиция по большинству вопросов, хотя исключением можно считать его отношение к запрету на свободное приобретение и хранение оружия. Этим, как кандидат, он значительно отличается от Клинтон, которая по ряду важных вопросов не раз меняла свои взгляды, за что не без оснований заслужила репутацию крайне оппортунистического политика.

Сандерсу также, по всему, не хватает здоровой доли «политиканства», необходимой в таких случаях для победы, не говоря уже о финансовых вливаний в его кампанию со стороны крупных доноров, соразмерных тем, что получают его соперники. Кроме того, политическая программа, наполненная идеями в духе европейского социализма для современного американского общества вряд ли приемлема и вряд ли таковой станет в ближайшие десятилетие. В итоге, популярность у избирателей не трансформировалась в поддержку партийного истеблишмента, который просто не верит, что «социалистические утопии» Сандерса способны принести ему победу на общих выборах.

Тема нередкой смены позиции как фактора осложняющего «избираемость кандидата» была отмечена и ведущим дебатов Андерсоном Купером в своем первом вопросе, адресованном Клинтон: «Меняете ли Вы свои политические убеждения и позиции, в зависимости от того, с кем разговариваете?» Справедливости ради стоит отметить, что подобных уязвимостей у каждого из кандидатов оказалось немало. Для Сандерса это «его социализм», что, по мнению ведущего, оставляет ему мало шансов в общепрезиденсткой гонке. Чейфи всего лишь два года как демократ и есть вопросы к его частой смене аффилиации (от республиканца к «независимому», а потом к демократу). К О’Майли есть претензии по тому, как он справлялся с ситуацией во вверенной ему вотчине в виде штата Мэриленд – речь идет о массовых уличных протестах в крупнейшем городе штата Балтиморе, вызванных действиями полиции в отношении афроамериканцев. «Как же можно доверить Вам страну?» - вопрошал Купер. Вебб имел неосторожность критически отозваться о «политике равноправных возможностей» (affirmative action), как «дискриминирующей белых американцев».

Все кандидаты заметно нервничали, особенно вначале. Клинтон, как самый опытный полемист, привыкшая как к дебатам в подобном формате, так и к любым другим формам общественных выступлений, много улыбалась и казалась внешне абсолютно спокойной – даже расслабленной. Люди, близко работавшие с Хилари, считают, однако, что именно в такой внешней форме она выражает свою концентрацию и волнение.

Губернатор Род-Айленда Линкольн Чейфи, главный предвыборный лозунг которого «Свежие идеи для Америки!», своему постулату соответствовал едва ли. Озвученные им идеи вряд ли можно считать сколько-нибудь новыми, а свежести и харизмы самому 62-летнему кандидату явно не доставало. Апелляции к тому, что он единственный из стоявших в ту ночь на сцене был в разное время и мэром, и губернатором и сенатором выглядела местечково. Опыт во внешней политике у него тоже имеется: на определенном отрезке своего карьерного пути он был членом Комитета Сената по иностранным делам и в течение четырех лет даже возглавлял подкомитет по Ближнему Востоку. Стремясь показать свою самостоятельность и оппозицию Клинтон, в своем стартовом заявлении он недвусмысленно намекнул, что на протяжении более тридцати лет своей карьеры в государственном секторе он «ни разу не был вовлечен в какой-либо скандал» и у него «высокие этические стандарты» - все то, в чем обвиняют сейчас бывшего Госсекретаря.

Джим Вебб, как и положено бывшему морскому пехотинцу, прошедшему Вьетнам, старался выглядеть подтянуто, организованно и четко артикулировать свои идеи. Автор десяти книг (одна из которых была отмечена наградой «Эмми»), за плечами которого большой и разнообразный жизненный опыт от преподавания литературы в Военно-морской академии США до министра американских ВМС (при Рейгане) и помощника министра обороны по делам резервов, было заметно, что Вебб в равной степени ценит все эти достижения. В 2008 году спекуляций на тему возможного вице-президентства Вебба при Обаме было немало. Будущий президент якобы ценил его военный опыт и умеренные политические позиции, возможность работать с представителями обеих партий. Однако тогда эта должность досталась Байдену. Есть мнение, что Вебб все еще надеется на эту должность в случае избрания президента-демократа.

Но кто совершенно точно питает такие амбиции, так это - О’Майли. Тем не менее, его шансы занять эту должность при Клинтон, по оценкам околопартийных наблюдателей, минимальны: он из Мэриленда – штата, который всегда голосует за демократов. Таким образом, союз с ним прагматичной Клинтон ничего не даст – этот штат демократы с большой долей вероятности выиграют на выборах в любом случае.

Сандерс, на которого возлагали особые надежды в деле наращивания давления на Клинтон, начал предсказуемо:

«Миллиардеры вбрасывают колоссальные суммы на финансирование политических кампаний тех, кто будет представлять их интересы, а не интересы рабочих людей».

Сандерс оперировал цифрами, но не как ментор или эксперт, а как, по словам одного американского политтехнолога, «человек, который стремится доказать, что именно он на сцене взрослый»:

«Безработица среди афро-американской молодежи – 51%, латиноамериканской – 37% .. может быть вместо содержания тюрем стоит больше вкладывать в образование и создание рабочих мест для наших детей?»

Первой точкой столкновения Хилари и Сандерса стала тема капитализма. В ответ на тираду Сандерса о том, что он не видит себя частью «капиталистического казино, в которым у горстки людей «столько всего», а у большинства на дне «столько ничего» Хилари акцентировала успехи малого и среднего бизнеса как продукта капитализма и то, каким образом он помог развитию современной Америки:

«Было бы ошибкой поворачиваться спиной к тому, что построило нашу великую страну» - резюмировала она.

Аналогичные трения возникли в вопросах о регламентации приобретения и хранения огнестрельного оружия – команда Клинтон хорошо проделала домашнюю работу – Хилари легко апеллировала к фактам того, когда и сколько раз Сандерс голосовал по инициативам работающим, скорее, на республиканскую повестку.

Еще одной темой, где кандидаты столкнулись – вопрос о влиянии Уолл-стрит на экономику и политическую систему США. Клинтон избегала острых углов, она хотела представить себя и одновременно выразителем интересов среднего класса, способного жестко разговаривать с Уолл-стрит, и мудрого управленца не сводящего все проблемы США к махинациям крупных компаний и инвесторов. Сандерса такая позиция не устроила, и он был более однозначен:

«Конгресс не регулирует Уолл-стрит – Уолл-стрит регулирует Конгресс!».

Примечательно, что даже там, где позиция Клинтон явно проигрывает в популярности тому, что говорит Сандерс, ей удается оставаться «тефлоновой»: она ловко акцентирует внешние стороны самопрезентации, излучая уверенность и уходя от ответов по существу. Она легко переводит тему там, где чувствует, что теряет инициативу и не способна сдержат напор оппонентов. Понимая, что декламации Сандерса вызывают одобрение зала, она перевела тему на изменение климата и противостояние с Китаем в этой сфере – осознавая, что здесь большая поддержка аудитории ей гарантирована – что, в принципе, и случилось. К тому же, Клинтон использовала интересный стилистический прием – ускоряя темп речи и повышая интонацию к концу выступления, когда ведущий по соображениям регламента останавливал ее, что создавало эффект «желания говорить, когда тебе не дают», повышало ее харизму в глазах избирателей. Попытки сбить ее с толку вопросами в духе «борьбе кланов» и «династическом престолонаследии» она встречала с иронией:

«Я не прошу никого голосовать по моей фамилии. Я прошу голосовать, оценивая мой опыт и то, за что я выступаю!».

Пожалуй, главным моментом в отношениях двух главных фаворитов демократов стал вполне прогнозируемый вопрос об электронной переписке Клинтон. Несложно предположить, что к этой теме, как и к теме про трагедию в Бенгази, оппоненты бывшего Госсекретаря будут обращаться не раз и команда Клинтон готовилась к этому. В этой связи, решение Клинтон свидетельствовать по этой теме пред соответствующим сенатским комитетом, состоящим, в основном, из республиканцев, продуманный пиар-ход кампании. Однако прибегать к какой-либо серьезной аргументации Хилари по этому вопросу в тот вечер даже не пришлось. Вместо того, чтобы набрать собственные очки на критике Клинтон по этому вопросу, Сандерс неожиданно перехватил слово и прямо отвел огонь от нее по этой теме:

«Американский народ уже устал от этих злосчастных имейлов! Вместо этого, давайте уже обсуждать серьезные вопросы, решение которых на самом деле важно!»

Одобрительная реакция Клинтон на нежданную поддержку Сандерса с последующим публичным рукопожатием фактически закрыла эту тему – по крайней мере, в рамках дебатов демократов до появления Клинтон в сенатском комитете.

Россия стала третьим пунктом в повестке дебатов. Ведущего интересовало, как каждый из кандидатов отреагировал бы на действия Москвы в Сирии, окажись он сейчас в президентском кресле. На вопрос ведущего Клинтон «Вы были «на острие» процесса перезагрузки с Россией. Вы недооценили русских?» она ответила:

«Нам много удалось достичь с Россией, когда президентом был Дмитрий Медведев. Ядерная сделка и санкции против Ирана, сотрудничество в Афганистане. Нет никаких сомнений, что отношения изменились после того, как пришел Владимир Путин … Мы должны противостоять его агрессивному поведению (bullying). Это важно. И я аплодирую администрации, за те консультации, которые они сейчас проводят с русскими, пытаясь гарантировать, что они часть решения сирийской проблемы. Но также нужно дать понять Путину, что находиться в Сирии, создавать там больший хаос, бомбить людей от лица Башара Асада для него неприемлемо. Но мы не сможем этого сделать, если сами не займем большие лидерские позиции».

Сандерс акцентировал в этой проблеме не Россию, а региональный контекст:

«Когда мы говорим о Сирии - это болото, увязшее в трясине. Будучи председателем Комитета ветеранов в Сенате, я хорошо усвоил урок о цене войны и сделаю все возможное, чтобы США избежали увязания в этом болоте, как это было в Ираке – худшей внешнеполитической ошибки в истории этой страны. Нам нужно собрать коалицию арабских государств, которые буду вести сирийскую кампанию, а мы будем их поддерживать. Но ввод американских войск в Сирию я не поддерживаю».

Серия вопросов «Что на данном этапе является главной угрозой национальной безопасности США?» могла принести Клинтон еще больше политических очков. В конце концов, на ее стороне немалый опыт в международной политике – как в статусе Госсекретаря, так и первой леди страны. Кто-то – в том числе в США – оценивает этот опыт как провальный, но профаном в этой области, особенно на фоне других кандидатов, Клинтон назвать нельзя. Тем не менее, более системно, как ни странно это могло показаться, к ответу на данный вопрос подошел Вебб, который в свое время в сенатском Комитете по иностранным делам был председателем подкомитета по Азиатско-тихоокеанскому региону:

«В стратегическом срезе – это отношения с Китаем и кибервойна. На оперативном уровне – урегулирование кризиса на Ближнем Востоке».

Его ремарки в отношении Пекина вообще выглядели крайне воинственно:

«Нужно дать им понять, что Южно-Китайское море не их собственность!».

Чейфи также высказался за кризис в Сирии как проблему номер один для США на текущий момент. Клинтон в качестве таковой видит распространение ядерного оружия и ядерных материалов, которые «могут попасть в руки террористов». О’Майли назвал три – ядерный Иран, ИГИЛ и изменения климата, которые усугубляют другие угрозы. В этом смысле, изменения климата как главной угрозы США, на чем настаивал Сандрес, можно причислить к категории «оригинальных оценок» того вечера.

Еще один немаловажный вопрос – о реформе программы слежки АНБ и Эдварде Сноудене: «Он герой или предатель?». Чейфи настаивал на том, что Сноуден обнажил нарушения законодательства и на месте президента он бы «вернул его домой». Сандерс отметил, важную роль, которую сыграл Сноуден в том, что «показал нам, в какой степени наши гражданские права могут быть подорваны». Вторил ему и Вебб: «статус [Сноудена] пусть решают соответствующие компетентные органы. Но у нас в стране существует серьезная проблема со сбором персональных данных». По другую сторону оказалась Клинтон:

«Сноуден нарушитель закона. Он мог бы стать настоящим разоблачителем, поднять эти проблемы и получить защиту. Но в дополнение к этому, он выкрал очень важную информацию, которая, к сожалению, попала не в те руки. Не думаю, что его нужно возвращать без последствий для него».

Еще более жестко высказался О’Майли:

«Сноуден подверг жизни многих американцев риску … Разоблачители не сбегают в России и не ищут поддержки у Путина».

Помимо этого, было много вопросов связанных с реформой уголовного права, мерами сокращения вредных выбросов и изменениями климата. Как и месяц назад с республиканцами, встал вопрос о легализации т.н. «рекреационной марихуаны», т.е. её употребление не только в лечебных целях, но и с тем, чтобы «отдохнуть и расслабиться». В Неваде, где проходили дебаты, голосование по этому вопросу будет проходить в 2016 году, поэтому данный вопрос имел еще и локальное измерение. Сандерс, который ранее признался, что «курил траву дважды, но не пошло», проголосовал бы за, поскольку «слишком много молодых людей попадают в тюрьмы и погибают там просто потому, что курят марихуану». Клинтон была более осторожна: она не была готова сказать свое решительное «да» и предпочитает наблюдать, какие последствия будет иметь разрешение на использование марихуаны медицинской, не говоря уже о «рекреационной».

Говорили об увеличении разрыва между богатыми и бедными, кризисе «среднего класса»: одни – о его «сужении», другие – об «исчезновении». Клинтон и здесь попыталась перехватить инициативу у Сандерса и создать впечатление более комплексного решения проблемы:

«Центральный пункт мой компании – как поднять минимальный размер оплаты труда … но этого недостаточно ... нужно сделать так, чтобы богатые платили свою честную долю налогов, а для среднего класса должна быть предусмотрена серия налоговых сокращений».

Больше всего баллов в блоке социальных проблем она, все же, заработала на стремлении внедрить программы платного декретного отпуска. С одной стороны, она апеллировала к своему опыту трудного материнства, когда приходилось совмещать юридическую практику с заботой о дочери Челси. С другой – «обесчеловечила» республиканскую повестку по этому вопросу в целом и Карли Фиорины в частности. Наконец, в этом раунде ей удалось стать лидером демократов в данном конкретном вопросе, поскольку и Сандерс и О’Майли поддержали – каждый по своему – ее идею и публично выразили согласие с Клинтон.

В целом, в тот вечер Хилари показала, почему именно она фронт-раннер демократов: не уловима на уловках ведущего, уверенность на протяжении всех дебатов, внешняя легкость, с которой она их вела, она находилась в центре внимания.

Она определенно знала, когда и что отвечать, но еще лучше знала, когда промолчать (ее лаконичное «Нет» на вопрос ведущего «Хотите ли вы что-то ответить Чейфи?», превратил его долгую критическую тираду в отношении Клинтон в безболезненную – для нее – демагогию).

Самое главное, Хилари удалось, по крайней мере пока, выполнить свою задачу на этом этапе: перевести внимание с окружающих ее скандалов в плоскость «Хилари-кандидата» с насыщенной и системной программой. Это и стало первой победой всерьез взявшейся за дело потенциальной первой женщины-президента Америки. Важно и то, с какой комплиментарностью она отзывалась об Обаме, не забывая, при этом, упоминать и о своей роли на посту Госсекретаря в успехах его политики. Она давала понять, что именно ее стоит считать наследником текущей политики. Правда, возможно по этому ее ответ на вопрос ведущего «Какой инициативой вы докажете, что ваша администрация не есть продолжение третьего срока президента Обамы?» выглядел наименее аргументировано: «Стать первой женщиной президентом уже будет большая разница. Я бы хотела продолжить возводить то здание, фундамент которого заложил президент Обама, но и идти дальше».

Все это на фоне других, не менее малореализуемых замыслов: Чейфи сказал, что будет миротворцем, окончит войны и разработает «новую парадигму для Ближнего Востока»; О’Майли постарается «сделать все, чтобы простые американцы поверили в наши обещания как Демократической партии», при том, что необходимо «обуздать безрассудное поведение Уолл-стрит»; Сандерс пошел еще дальше, предложив «политическую революцию», поскольку это единственный способ «трансформировать Америку под нужны рабочих людей и среднего класса», учитывая насколько велика «мощь Уолл-стрит, мощь корпоративной Америки, фармацевтических компаний и корпоративных медиа».

В рубрике нестандартных вопросов, кандидатов спросили «Каким врагом вы гордитесь больше всего?». Для Чейфи это – лобби группы угольной промышленности, для О’Майли – Национальная стрелковая ассоциация США (НСА) (National Rifle Association), для Клинтон – помимо НСА, страховых и фармацевтических компаний – это «иранцы и, возможно, республиканцы», Сандерс был верен себе до конца – «На вершине моего списка – Уолл-стрит и фармацевтические компании». Самый неуклюжий ответ в стиле старого американского солдатского юмора дал Вебб:

«Вражеский солдат, который бросил в меня гранату – но сегодня его уже с нами нет», – сказал он самодовольно-лукаво улыбаясь.

Не смотря на некоторые не совсем удачные моменты, Клинтон можно однозначно назвать победителем этих дебатов.

«Она была взвешена в своих заявлениях и убедительна в своем порыве, она «вела» эту дискуссию, – так оценил ее выступление на первых дебатах Дэвид Аксельрод, в свое время главный стратег предвыборной кампании Барака Обамы. – Ее команда была в восторге от того, как Клинтон выступила».

Отношение к тому, как проявил себя Сандерс более неоднозначное. Кто-то записал его вместе с Хилари в победители вечера, кто-то посчитал «неудачником». Каждая из этих оценок по-своему корректна. Первые считают, что несмотря на расхождения с Клинтон он стоял на своем, сумел даже дистанцироваться от нее, убедительно доносил свою позицию, не уходил от прямых ответов. Вторые были разочарованы его, как им показалось, излишней комплиментарностью в отношении бывшего Госсекретаря, отсутствия желания остро спорить с ней по значимым вопросам, доходчиво объяснить простому американцу, настораживающемуся при упоминании «социализма», что именно означает его прочтение «демократического социализма». Его реакция на линии «клинтоновские имейлы» также была неоднозначна. Одни оценили его джентльменский поступок не опускаться до обсуждения личных тем, другие посчитали, что он упустил хорошую возможность нанести политический урон сопернику.

Однако все это в определенной мере показатель той роли, которую играет для Клинтон на этих праймериз Сандерс. Во многих аспектах он выступает своего рода «ракетоносителем» для бывшего Госсекретаря: прямо или косвенно он будет способствовать выводу ее на нужные ей орбиты и потом «отпадет».

Пока он нужен, но очевидно, что идти дальше на большую национальную гонку он не готов – ни морально, ни политически, ни финансово. Однако если верить в теорию, что все оппоненты-однопартийцы Клинтон работают на укрепление ее в качестве единого и бесспорного кандидата от партии, нейтрально-позитивная оценка Сандерса в наибольшей степени соответствует тому, как он выступил.

Отсутствие Байдена также вызвало неоднозначную реакцию. Одни посчитали, что теперь ему уже точно слишком поздно вступать в гонку, и он упустил очень важный и нужный – демократам, стране и ему самому – момент. Другие, напротив, убеждены, что недостаток «звездности» на сцене еще больше подогревает интерес публики и «политические аппетиты» демократического электората к фигуре вице-президента. Тем более, что даже не будучи формальным кандидатом, не начав кампанию и ни разу не выступив он занимает третье место в рейтинге популярности с 19%, уступая лишь Клинтон (45%) и Сандерсу (25%). Таким образом, вступи в гонку сейчас, он был бы не только главным конкурентом Клинтон по рейтингам и медийности, но и единственным реально достойным соперничества за номинацию с бывшим Госсекретарем США.

О’Майли разочаровал даже тех, кто в него верил. Единственным, как оценили политтехнологи, успешным моментом его вечера была позиция по закону о банках, о котором даже многие американцы «либо мало что знают, либо вообще не интересуются».

«Чейфи мало что сделал, чтобы изменить уже сложившееся мнение о себе. Он так и остался республиканским изгнанником в либеральной партии демократов» - краткая но емкая по смысле формулировка газеты «Вашингтон Таймс» говорит сама за себя.

По сути, американским избирателям он запомнился в тот вечер только парой несуразных ответов. Единственным, кто мог его обогнать по этому показателю, был Вебб. Американские комментаторы соревновались друг с другом в уровне иронии, граничащей с сарказмом в оценках его выступления. Его раздражительность тем, что ему мало дают времени, была плохо скрываема, а желание обратить на себя внимание и та манера, в которой он выступал, стали поводом многочисленных юмористических ТВ-скетчей на протяжении всей недели.

В какой-то мере победителем демократических дебатов стал и республиканец Дональд Трамп.

Если «дух Хилари» незримо присутствовал на обоих республиканских дебатах, то «невидимым шестым» на сцене в Лас-Вегасе однозначно был Трамп. Действительно, эффекта шоу, присущего республиканским дебатам, не было. Немало записей в Твиттере на подобную атмосферу реагировали весьма симптоматично: «Им нужен Трамп!», «Дональда в студию!». Медийности ситуации добавляло и то, что Трамп вел прямую «твиттер-трансляцию» дебатов демократов у себя на странице в присущем ему стиле. Это можно считать оригинальным ходом, который, тем самым, позволил миллиардеру присвоить себе большую часть этой самой медийности, «полагавшейся» в тот вечер демократам. В итоге, за один лишь вечер этой «текстовой трансляции» Трамп собрал на своем Твиттере 140 тысяч новых подписчиков.

Нет никаких сомнений в том, что дебаты демократов будут предметом для обсуждения – в том или ином ракурсе – на третьих республиканские дебатах, которые продут через неделю в Колорадо. Второй же тур дебатов демократов состоится через месяц – 14 ноября в г. Де Мойне столице шт. Айова – того самого, где 1 февраля 2016 года пройдут первые праймериз («Айовский кокус»).

В дебатах будет еще немало тем, на которых демократы могут и будут набирать очки – права ЛГБТ сообществ и законы о мигрантах. Очевидно, что в отличие от других кандидатов, для Клинтон дебаты не способ получить номинацию – если Байден так и не вступит в гонку, она ей обеспечена. Дебаты для нее – это шанс еще до праймериз набрать голоса и очаровать не только своих избирателей, но и колеблющийся электорат, чьи голоса в итоге и обеспечат победу на национальных выборах. Таким образом, дальнейшие демократические дебаты, по большому счету, будут сводиться к анализу поведения и оценке идей Хилари. Это немаловажно, учитывая, что эти идеи – заявка на то, что будет вести Америку – а, значит, влиять на международные процессы – ближайшие четыре года, в случае ее избрания. Пока же, краеугольный камень ее идеи - в стремлении восстановить пошатнувшиеся лидерские позиции США в мире, где иное положение дел воспринимается Клинтон как нарушение некой «нормы»:

«Не важно, был ли ты сбит с ног, – говорит Клинтон, вспоминая слова своей матери, – важно сумел ли ты подняться. … Америка сбита с ног … Моя миссия как президента … вернуть веру и практику того, с чем лично я выросла – если ты упорно работаешь – ты должен выходить вперед и быть впереди. Присоединяйтесь ко мне, и мы вместе докажем, что лучшие дни Америки еще впереди».

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Стратегический обзор»

15 ноября 2017 | 20:58

Парадоксы и противоречия российско-американских отношений

Ситуацию в российско-американских отношениях можно охарактеризовать как наиболее запутанную за всё время после окончания «холодной войны». С одной стороны, страны разделяют глубокие противоречия по огромному числу вопросов. С другой стороны, на уровне первых лиц есть готовность вести конструктивный диалог с тем, чтобы попытаться выбраться из глубокой ямы, в которой эти отношения находятся.

24 января 2017 | 20:06

Международные угрозы безопасности России в 2017 году

Развитие внешней политики России в 2017-м году будет определятся открывающимися возможностями и возникающими кризисами. К некоторым из них можно приготовиться. В нашем прогнозе «Международные угрозы 2016» мы выделяем 12 ключевых международных ситуаций, которые в наибольшей степени могут повлиять на интересы России в сфере безопасности в наступившем году.

6 июля 2017 | 11:59

Возможности и риски программы «Модернизация общественного сознания» в Казахстане

В начале года в Казахстане анонсирована масштабная программа реформ «Модернизация 3.0». Астана планирует в короткий срок осуществить переход от сырьевой экономики к новому технологическому укладу. Для содействия экономической реформе власти поставили вопрос о необходимости «модернизации общественного сознания». За винтажным названием, в котором слышатся отголоски социалистических лозунгов, кроется программа по формированию личности нового типа.

1 августа 2016 | 17:46

Том Грэм: российско-американские отношения при новом президенте США

В России считают, что вот стоит поправить пару моментов и все будет хорошо, но так не будет. Даже сотрудничество в Сирии не изменит фундаментальных проблем в отношениях. У нас скоро появится новый человек, и это произойдет быстрее, чем новый человек появится в России. Тогда откроется хотя бы узкое окно возможностей для улучшения отношений. Пока же администрация Обамы и Кремль должны сделать все, чтобы отношения не стали еще хуже, чем они сейчас, и это еще возможно.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Этот материал является частью нескольких досье
Досье
23 января 2015 | 18:00
20 января 2015 | 15:00
28 декабря 2014 | 00:33
26 декабря 2014 | 15:00
22 декабря 2014 | 23:01
17 декабря 2014 | 20:00
12 декабря 2014 | 14:00
17 ноября 2014 | 09:00
13 января 2015 | 11:00
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова