Максим Сучков
В свою вторую встречу, Республиканским кандидатам вновь не удалось выйти на содержательное обсуждение значимых тем. В итоге, дискуссия получилась утомительной, малопродуктивной по существу, но, вместе с тем, важной психологически – кандидаты еще больше присмотрелись друг к другу, стали более открытыми, перешли от обороны к «разведке боем».
ПРЕМИУМ
22 сентября 2015 | 12:43

Обзор итогов вторых дебатов Республиканских кандидатов на пост Президента США

«Не верится, что они еще идут…», «Еще целых десять минут до окончания», «Растраченный впустую вечер» – подобными комментариями в твиттере ведущие американские политические обозреватели характеризовали свои ощущения от вторых Республиканских дебатов. В немалой степени этому поспособствовала их продолжительность – прошедшие дебаты стали самыми длинными за всю историю подобных мероприятий – три часа с небольшим. Влиятельный «ПОЛИТИКО» назвал их «тестом на выносливость», а статистика издания «Ю-Эс-Эй Тудэй» называет цифру в 35 тыс. слов, произнесенных кандидатами за это время, что на 12 тыс. больше предыдущего рекорда в Нью-Гэмпшире в 2007 году. В этот раз претенденты на Республиканскую номинацию собрались в Президентской библиотеке Рональда Рейгана (Ronald Reagan Presidential Library) в его родной Калифорнии, в городе Сими-Вэлли.

За прошедшие шесть недель с момента первых дебатов Республиканцев в этом президентском цикле от большой обоймы в 17 человек откололись, по сути, двое. Губернатор штата Техас Рик Перри заявил о выходе из гонки, а бывший губернатор штата Вирджиния Джим Гилмор настолько низко котируется в национальных опросах среди Республиканских избирателей, что в этот раз даже не дотянул до условной «второй лиги» (undercard debate), хотя формально он остается в числе претендентов. Негласный победитель «андеркарта» на прошлых дебатахКарли Фиорина – в этот раз примкнула к «высшей лиге». Помимо самой Фиорины, в эту когорту вошли Дональд Трамп, Джеб Буш, Бен Карсон, Скотт Уокер, Рэнд Пол, Крис Кристи, Джон Касич, Майк Хакаби, Марко Рубио и Тед Круз.

Немаловажной особенностью прошедшего мероприятия стал предложенный модератором вечера телеведущим «Си-Эн-Эн» (именно эта компания транслировала дебаты) Джейком Тапером формат общения кандидатов. Тапер цитировал заявление одного из участников по конкретной проблеме и просил другого кандидата, об иной позиции которого по тому же вопросу было известно заранее, аргументировано прокомментировать позицию своего коллеги. В результате, на сцене сформировалось несколько пар условных «дуэлянтов»: Касич vs. Круз (по сделке с Ираном), Уокер vs. Пол (по вопросам отношения с Китаем), Трамп vs. Фиорина (управление бизнес компаниями), Трамп vs. Буш (вопрос об иммигрантах). Более того, как только в дискуссии между двумя кандидатами упоминалось имя третьего, он также получал право высказаться и далее по цепочке.

В результате, не все кандидаты получали одинаковую возможность высказать свою позицию по всем вопросам, а, учитывая неспособность модераторов всегда управлять регламентом, сами дебаты получились крайне эмоциональными и мало информативными, вызвали большую критику со стороны наблюдателей и избирателей.

По традиции в начале дебатов каждому кандидату предоставили 30 секунд на самопрезентацию и представление аудитории своих ключевых тезисов. Выступавший вторым М. Хакаби начал с места в карьер, нанеся тройной удар – по Берни Сандерсу, Хилари Клинтон и – чуть мягче – по Дональду Трампу:

«Мне приятно находиться на сцене в одной компании с уважаемыми однопартийцами. Никто из нас не является социалистом-самоучкой, ни против кого из нас не ведется расследование ФБР, потому что мы поставили под угрозу документы государственной важности, «сливая» секреты. Многие на Уолл Стрит относятся к нам с пренебрежением. Но я вам скажу, что, в действительности, мы «команда А», «команда спасателей» (The A Team). У нас даже есть свой собственный мистер Т., который не боится назвать кого-либо «дураком». Но я бы взял любого из присутствующих на сцене к себе в администрацию».

Отсылки к популярному в США в 1980-е гг. сериалу «Команда А», продуманный пиар-ход: согласно сценарию фильма, группе ложно осужденных военных удается бежать из заключения и впоследствии сформировать спецкоманду, цель которой помогать попавшим в беду людям. В подобном ракурсе, посыл Хакаби понятен – нас несправедливо критикуют и осуждают, наша цель – содействовать процветанию граждан Америки. Между тем, аллюзии на тему Мистера Т. – персонажу Боско Альберту Баракусу грубому и прямолинейному сержанту американской армии – колкий выпад в адрес Д. Трампа.

Полное аллегорий вступление Хакаби показало его, с одной стороны, командно-партийным игроком, с другой – продемонстрировало его личные амбиции. Однако развить свой кураж ему не удалось. Несмотря на свой опыт – на этой сцене он еще стоял 3 мая 2007 года во время первых предвыборных дебатов «слонов» в президентской кампании 2008 года, прошедших здесь же, в Рейгановской библиотеке – он растворился в общем потоке дискуссии, «включения» в этот процесс были эпизодическими и не оставили целостного впечатления.

Вступительная часть остальных была, в какой-то степени, продолжением их заключительной речи шестью неделями ранее. Одни (Р. Пол, М. Рубио, Т. Круз) акцентировали семейность, другие говорили больше о собственных историях успеха, которые стали возможными только и благодаря американскому укладу и ценностным ориентирам (К. Фиорина, Дж. Касич, К. Кристи), третьи (Дж.Буш, С. Уокер) – обратились к оценке собственных способностей к лидерству и пониманию стоящих перед Америкой проблем. Разумеется, выступая в павильоне, где выставлен SAM 27000 – легендарный самолет Boeing 707, бывший в период администрации Рейгана Бортом №1, каждый считал своим долгом высказать дань уважения заслугам 40-го президента США и посетовать на недостаток лидерства такого уровня на текущий момент. Это объяснимо – на данном этапе кандидатам важно заручиться максимальной поддержкой всех слоев собственного электората. К тому же, прямой эфир транслировала еще и «Салем Радио» – крупнейшая в США радио сеть, специализирующаяся на программах и музыке в жанре Christian talk и ориентированная на консервативную аудиторию.

В содержательном плане дебаты были структурированы на две части – первая была полностью посвящена внешней политике и вопросам национальной безопасности – отношения с Китаем, ядерная сделка с Ираном, борьба с ИГИЛ и ситуация в Сирии.

Впервые за два раунда дебатов в этой группе вопросов под первым номером значился вопрос об отношениях с Россией, если быть точнее, конкретно с Владимиром Путиным. Со ссылкой на видного советника Барака Обамы из Пентагона, Россия позиционировалась как «самая главная угроза национальной безопасности США» и ведущего интересовало, что бы сделали кандидаты для решения вопроса о выводе предполагаемого «российского контингента» из Сирии, окажись они в кресле Президента. Примечательно, что тема Украины не звучала вовсе. Отвечавший первым Трамп был, скорее, оптимистичен:

«Прежде всего, нужно чтобы Вас уважали. У него [Путина] нулевой уровень уважения к Обаме. Сирия в ужасном состоянии. Мы воюем против ИГИЛ, ИГИЛ воюет против сирийских войск. Зачем нам воевать против ИГИЛ в Сирии? Пусть воюют друг против друга и подбирают останки. Я бы поговорил с ним [Путиным], и мы бы прекрасно поладили. Я бы поладил и со многими другими лидерами, с которыми у нас сейчас неважные отношения,… и мы бы имели гораздо более стабильный мир».

Марко Рубио, известный своей жесткой позицией по внешнеполитическим вопросам, высказался в более привычном для текущего американского политико-экспертного мейнстрима ключе. Ранее назвав Путина «гангстером», на сцене в Рейгановской библиотеке он сказал:

«Путин очень прямолинеен в своих действиях. Он хочет восстановления России в качестве геополитической силы. Он хочет разрушить НАТО. Он пытается заполнить вакуум, который текущая администрация оставила на Ближнем Востоке. Через несколько недель русские начнут военно-воздушные миссии, которые не только будут бомбить позиции ИГИЛ, но укреплять режим Асада. Потом, он [Путин] скажет региональным государствам – Америка больше не является надежным союзником … положитесь на нас. Он пытается подменить наше влияние в качестве единственной и самой влиятельной силы на Ближнем Востоке, и наш президент позволяет ему это сделать».

Еще более жестко, где-то в стиле «неоконов» времен Джорджа Буша-мл., высказалась К. Фиорина:

«Будучи прежде знакома с Путиным лично, я бы сейчас вовсе не стала с ним встречаться. Но я бы начала укреплять наш шестой флот, восстановила программу по сооружению ПРО в Польше, послала бы дополнительный военный контингент в несколько тысяч человек в Германию, распорядилась об агрессивных военных учениях на Балтике, и Путин бы сразу все понял. Россия негативный игрок. Но говорить с Путиным не стоит вовсе. Единственное, что его остановит, так это ощущение силы у противоположной стороны … Сделать это в нашей власти».

Наиболее умеренным, как и следовало ожидать, оказался Рэнд Пол. Он говорил о необходимости сохранения открытых каналов коммуникаций, вовлечения России, Ирана и Китая:

«[Прозвучавшие предложения -] пример того, как кое-кто хочет изолировать нас самих и не быть вовлеченными в отношения с этими странами…».

Отмена иранской сделки, по понятным причинам, стала консенсусным моментом Республиканских дебатов. Одни говорили о ней как о проблеме «выживаемости западной цивилизации» (М. Хакаби), другие – как о самом важном вопросе для американской внешней политики в 2016 году (Т. Круз). Кандидаты разошлись лишь в том, какой способ нивелировать ее действие будет лучшим – блокировка или полная ее отмена, когда представится такая возможность. Набор рецептов сложно назвать оригинальным – восстановить уверенность союзников, прежде всего Израиля, в приверженности США безопасности этой страны, поставить ему современное вооружение.

Главный в данной компании «специалист-международник» Марко Рубио был ярок, напорист и предельно сконцентрирован. Он показал то, что от него ожидали еще на первых дебатах: уверенную компетентность, транслируемую уверенным тоном в выражениях, которые, судя по реакции, очень нравились аудитории.

Действительно, опыт работы в Комитете Сената по международным отношениям (в составе четырех подкомитетов) и Комитете по разведке, позволял ему чувствовать себя очень комфортно, когда речь шла о вопросах национальной безопасности. Его выступление по другим вопросам также оставило приятное впечатление. Очевидно, что он и его команда проделали большую работу над ошибками первых дебатов и его высказывания теперь не казались такими шаблонными и неестественными, как прежде.

Чего нельзя сказать о Теде Крузе. Будучи немного скованным на сцене в первом раунде, теперь линия поведения Круза выглядела как плохо скрываемая срежиссированность: автоматическое воспроизведение хорошо заученных формулировок, стопроцентное внешнее соответствие хрестоматийности образа американского политика в период избирательной кампании. Было заметно, что интонация, стилистика и смысловое наполнение каждого его выступления были хорошо отрепетированы. Чувствовалось, что он ощущает себя не столько кандидатом на дебатах, сколько уже состоявшимся президентом, транслирующим обращение к нации во время ежегодного послания. В отличие от остальных, он не смотрел на партнеров по сцене, как бы вовсе не замечал их «возни», для него были только он, ведущий и аудитория. Каждое второе свое выступление он заканчивал типичной для таких случаев фразой «Но если вы выберете президентом меня …». В актив ему, однако, можно занести, инициативность в дискуссии по Ирану, где он пытался максимально раскрыть свои компетенции исходя из опыта работы в Комитете Сената по вооруженным силам, а также излюбленные для Республиканской электоральной базы темы, в критике которых ему мало равных – медицинское страхование «Обамакер», должностные назначения в Верховном Суде, неэффективность вашингтонской бюрократии и федерального правительства.

Выступление Дж. Касича также не оставило в памяти сколько-нибудь запоминающихся эпизодов. Особой харизматичностью губернатор штата Огайо никогда не отличался, однако в этот раз ему вовсе не удалось очаровать республиканский электорат, как это было в первом раунде. Немного лучше, по сравнению с прошлым разом смотрелся Кристи. Сложно сказать насколько это его собственная заслуга или работа его команды, но от претензии на лидерство в этой компании однопартийцев, которая проглядывалась на дебатах в Кливленде, он перешел к иной, двойной тактике. С одной стороны, в каждой второй отведенной ему возможности выступить Кристи старался закрепить у избирателя представление о себе как о компетентном исполнителе воли граждан, сделать субъектом политических решений о будущем страны именно электорат, в то время как для себя он отводит роль «рачительного воплотителя» этих решений в жизнь.

С другой стороны, на протяжении всего вечера он выступал как заверитель внутрипартийных распрей, постоянно напоминая коллегам, что «настоящий противник - по ту сторону партийных баррикад: «Мы воюем друг против друга – но ведь мы же все выступаем за одно. Но давайте лучше спросим у Хилари Клинтон...». Подобная тактика на данных дебатах сыграла, скорее, на руку губернатору Нью-Джерси – избиратели оценили его выступление пусть на невысокий, но положительный балл.

Бен Карсон был более убедителен, многословен и, насколько это возможно в его случае красноречив. Не в последнюю очередь благодаря тому, что времени на его выступления в этот раз у него было больше. Довольно неожиданный и резкий рост его рейтинга – до второго места – после первых дебатов повышали интерес избирателя к единственному афро-американскому кандидату в стане республиканцев и вынуждали ведущих задавать ему большее количество – в том числе и провокационных – вопросов. Характерный спокойный тон, методичная расстановка акцентов, избегание личностной конфронтации с коллегами по сцене и вообще критики в адрес конкретных лиц, а лишь обозначение проблем и предложение рецептов их решения одним могли показаться критериями успеха и на этот раз, других оставить неудовлетворенными – Карсон слишком осторожничает. Так или иначе, Карсон показал себя если не экспертом по обсуждаемым вопросам, то, по крайней мере, кандидатом, у которого есть для решения этих проблем (в частности, его видение проблемы иммиграции). На данном этапе такая позиция позволяет ему набирать очки, при этом оставаясь в тени более известных однопартийцев.

Рэнд Пол излагал тезисы, которые приятны, скорее, российской аудитории, чем республиканской, и в этом была его проблема. При всей кажущейся адекватности его позиции по внешнеполитическим вопросам, он казался белой вороной. Вместе с тем, когда речь зашла о внутриполитических аспектах, его позиция казалась наиболее выверенной и аргументированной. Некоторые американские обозреватели и вовсе назвали его поучительную тираду про использование марихуаны в лечебных целях его лучшим моментом этим вечером. И, хотя, как и в отношении Карсона, экспертные оценки носят смешанный характер, назвать его проигравшим в этот раз вряд ли представляется возможным.

Одним из главных проигравших этого вечера можно считать Скота Уокера. До начала дебатов, губернатор штата Висконсин считался кандидатом, на которого оказывалось наибольшее давление. Некогда заявленный партийным руководством как претендент на позицию «фронтраннера», он крайне бледно выступил на первых дебатах и теперь от него ждали многого. Как оказалось, напрасно. Положение отстающего вынуждали его идти в атаку с первых минут. Действительно, он был более выразителен, чем в первый раз, однако по ходу стал мало заметен на фоне других, более ярких, участников. В итоге, из трех часов дебатов он говорил в сумме 7 минут 10 секунд, а само содержание его заявлений легко предугадывалось еще до того, как он их озвучивал.

Трампо-центричность вопросов в первой половине дебатов как избранный модератором способ «зажечь дискуссию», сработала и в отношении Дж. Буша. Как в прошлый раз, бывший губернатор штата Флорида в начале этого вечера всячески старался не переходить на личные эпизоды отношений с Трампом и вообще избегать с ним эмоциональных перепалок. Складывалось впечатление, что Буш вновь разочарует свой электорат. Несмотря на несколько удачных контр-выпадов против Трампа, противостояние с которым американские журналисты ждали как «главного события вечера», он не выглядел победителем. Буш говорил правильные для Республиканского избирателя вещи, но в отличие, к примеру, от Фиорины, в них не было даже напускной конкретики, что сильно ослабляло его посыл аудитории, снижало их ожидания от него как от деятельного и потенциально эффективного кандидата. В этом отношении, его ремарка относительно «желания Трампа в свое время открыть во Флориде игровой бизнес» была спровоцирована не только характером вопросов ведущего, но и вынужденной необходимостью начать проводить более наступательную линию поведения в отношении однопартийца, отбирающего очки в рейтинге избирателей.

Когда обсуждались вопросы национальной безопасности – Россия, Китай, Иран – Буш чувствовал себя немного нервно – было видно, как он хочет высказаться. Однако возможность заработать легкие очки, как это делали некоторые его коллеги, посредством жесткой, временами популистской риторики, понятной простому американцу прошла мимо него. Но его последующая самопрезентация, тонкое чувство юмора (не оставившее равнодушным даже Трампа), принципиальность в отстаивании своей позиции и умение держать удар возвели его в число условных победителей этих дебатов, хоть и не на первых позициях. Журналисты и дальше будут смаковать и провоцировать личностные конфликты Трампа и Буша, однако в команде последнего прекрасно понимают, что тактика открытого обмена нападками принесет больше очков Трампу, чем Джебу, поэтому будет советовать своему подопечному по возможности ее избегать.

Как и прошлый раз, Трампа было много с первых минут. Он сыпал остротами (вновь досталось Рэнду Полу – «Он вовсе не должен здесь стоять с его рейтингом в 1%, как он только сюда попал… а теперь на сцене слишком много народу!»). Он акцентировал свою бизнес хватку как показатель способности вести государственные дела и считать деньги – без этого, по его мнению, невозможно и устранить гигантский внешний долг США и получить уважение за рубежом.

Однако, в отличие от первых дебатов, оппоненты Трампа не стали отмалчиваться и дали незаурядному кандидату отпор, как по существу (С. Уокер, Дж. Буш), так и в сатире (Р. Пол). Последний, в частности, заметил, что подобная беспечная риторика не тот язык, на котором нужно «разговаривать с Путиным и Ираном», а характеристики внешности людей удел «учеников средней школы». В типичном для себя стиле Трамп парировал к большому удовольствию аудитории: «Я никогда не говорил о его [Поле] внешности, но поверьте там есть, по чему пройтись!»

В целом, даже несмотря на то, что Трамп не чувствовал себя на этом поле так вольготно, как прежде, он был внешне спокоен и легко справлялся с подобными вызовами. Причем во всей дискуссии, которая показалась излишне эмоциональной и переполненной личными нападками кандидатов друг на друга и на оппонентов из стана Демократов, реакция и ответы Трампа казались даже более естественными, чем его коллег на сцене. Придуманные в этот раз пиарщиками и политтехнологами кандидатов анти-трамповские приемы сработали лишь отчасти – рейтинг Трампа стабильно растет и пока выше, чем у ближайших преследователей. Следовательно, если сейчас Трамп начинает серьезно беспокоить своих однопартийцев, им нужно придумать более эффективные средства противодействия его риторике и стилю дискуссии. Вместе с тем, эти дебаты обнажили уязвимости Трампа как полноценного «серьезного» кандидата, показали, что его ресурс как политика и кандидата в президенты имеет свои очевидные пределы:

«Как только феномен Трампа нормализуется, он станет менее интересным электорату» - заключили по этому поводу «Вашингтон Пост».

К тому же, за долгие годы пребывания Трампа в верхних эшелонах американской околополитической бизнес-элиты, у него накопилось немало собственного «багажа», который, по большому счету, еще не стал выноситься на свет его оппонентами. Эпизод с попыткой открыть казино во Флориде – один из первых.

К кому у Республиканского электората не было никаких претензий (чего нельзя сказать о реакции у либерально-демократической части американских избирателей, также следивших за дебатами), так это к Карли Фиорине. Она выглядела уверенной, информированной, часто просила слова. Ее выдержка граничила с хладнокровием, экспромты были хорошо подготовленными, стиль риторики не допускал эмоциональных выпадов со стороны оппонентов. Она четко формулировала мысли и была предельно дипломатичной ровно там, где это было нужно. Будучи новичком в этой компании, она не сделала непродуманных заявлений, грамотно отвечала на излишне провокационные вопросы ведущего, нацеленные на столкновение ее все с тем же Д. Трампом. Таким образом, показав себя на его фоне более сдержанным и аккуратным кандидатом. Это может стать хорошим капиталом на длинную дистанцию, на что сама Фиорина и намекнула:

«Характер, способности и темперамент каждого из нас будут раскрываться со временем и под давлением. Со временем и под давлением мы все раскроемся».

В очень плотной внутриполитической повестке, которую представили на обсуждение кандидатам во второй части программы дебатов, многим кандидатам выпал шанс продемонстрировать свою компетентность и принципиальность собственной позиции практически по всему спектру значимых для Америки вопросов, которых было не менее десяти: прекращение финансирования федерации Планируемого родительства, отмена «Обамакер», запрет на аборты, разрешение на свободное ношение оружия, проблема нелегальной иммиграции и связанная с ней дилемма депортации незаконнорожденных на территории США, реформа системы налогообложения, решение Верховного суда о признании конституционным права на однополые браки, изменение климата, запрет на легализацию марихуаны в медицинских целях. Последнее, на удивление многих, вызвало большие дискуссии: Буш признался в курении запрещенных психоактивных средств сорок лет назад, Фиорина напомнила, что потеряла ребенка из-за пристрастия той к наркотикам и на своем опыте знает, насколько «необходимо инвестировать больше в лечение наркозависимых» (падчерица Фиорина умерла в 2009 году в возрасте 35 лет от тяжелого пристрастия к наркотикам и алкоголю).

В серии полушутливых вопросов кандидатов попросили высказаться по одному из обсуждаемых на данный момент в американском обществе вопросов: «портрет какой женщины должен значится на купюре номиналом в $10?» Большинство высказались за самый популярный среди граждан США вариант – Розу Паркс (американская общественная деятельница, одна из основателей движения за права чернокожих граждан). Хакаби добавил к этому еще и «Свою жену», Карсон – мать, Трамп – дочь Иванку, Пол – Сьюзан Энтони (американская феминистка и борец за права женщин). Буш соригинальничал назвав Маргарет Тетчер, Касич – мать Терезу, а Уокер – Клару Бартон (основатель Американского красного креста). Не меньше позабавили публику и версии кандидатов на тему «Каким кодовым словом Вы бы хотели называться у сотрудников секретной службы Президента?». И здесь публику взорвал Трамп версией про «Смиренный» (Humble).

В отличие от первых дебатов, «тень Хилари» сопровождала дискуссию чуть меньше, однако избежать ставших уже традиционными тем про трагедию в Бенгази и «почтовый скандал» не удалось. Зато много упоминали Обаму, в основном, как первопричину и олицетворение кризиса американской внутренней и внешней политики.

Некоторые инициативные и принципиальные либеральные американские репортеры оперативно провели свое расследование, по которому большинство озвученных Республиканцами критических аргументов и позиций на поверку оказались, в лучшем случае, некорректными, в худшем – ложными.

Одними из первых типичный для таких случаев онлайн опрос провел журнал «Тайм», в ходе которого Интернет аудитория издания вновь присудила победу Трампу (56%), на втором месте значилась Фиорина (19%), на третьем – Рубио (7%). Рэнд Пол, Бен Карсон (по 4%) и Джеб Буш (3%) составили вторую волну. Невыразительно, по мнению проголосовавших, выглядели Касич, Кристи и Круз (по 2%). Наконец, «неудачниками» вечера были названы Хакаби и Уокер (по 1%).

В свою вторую встречу, Республиканским кандидатам вновь не удалось выйти на содержательное обсуждение значимых тем. В итоге, дискуссия получилась утомительной, малопродуктивной по существу, но, вместе с тем, важной психологически – кандидаты еще больше присмотрелись друг к другу, стали более открытыми, перешли от обороны к «разведке боем». Вероятно, эта тенденция будет раскрываться и в последующих раундах дебатов. Следующая встреча Республиканцев пройдет 28 октября в городе Боулдер, штат Колорадо спустя почти две недели после того, как 13 октября впервые для аналогичных дебатов в городе Лас-Вегас соберутся главные претенденты на президентство от Демократической партии. Очевидно, что Республиканцы будут внимательно следить за этим событием, а их собственная, третья по счету, встреча будет во многом исходить из тех тезисов, которые озвучат оппоненты, и того, кто и как на них себя проявит.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Стратегический обзор»

24 июня 2016 | 21:00

Возможные последствия выхода Великобритании из ЕС для Европы и России

Нарушение европейского статус-кво может иметь глубокие негативные последствия и поставит на повестку дня вопросы, на которые никто не готов отвечать. Как исторический пессимист Россия не ищет лучшего возможного выхода из ситуации, а стремится не допустить наихудшего для себя развития событий.

29 сентября 2015 | 21:02

Стратегия Путина гораздо лучше, чем мы думаем

Восемнадцати месяцев не достаточно, чтобы определить успех или поражение стратегии Москвы. Аналитики и комментаторы при каждом случае слишком быстро старались дать ей оценку. Есть у России большая стратегия или ее нет, но она удерживает за собой инициативу на Украине и в своей конфронтации с Западом. 

27 мая 2015 | 23:00

Россия ужесточает позицию по украинскому долгу

Решения Верховной Рады о моратории на возвращение кредитов достаточно для того, чтобы потребовать досрочного взыскания этих долгов. Москва имела право потребовать выплаты долга уже тогда, когда отношение украинского госдолга к ВВП превысило 60%. Украинский уже госдолг перевалил отметку в 1,5 триллиона гривен и таким образом превысил 100% ВВП страны.

2 июня 2015 | 17:43

Курильский вопрос в российско-японских отношениях

Токио стоит перед выбором между заключением мирного договора с Москвой и получением двух островов, с одной стороны, и продолжением существующей политической линии – с другой. Комментируя возможность визита Владимира Путина в Японию, Сергей Нарышкин заявил, что «шайба сейчас — на стороне Японии», очевидно указывая на то, что Токио необходимо окончательно определиться со своими амбициями в отношении «северных территорий».

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
23 января 2015 | 18:00
20 января 2015 | 15:00
28 декабря 2014 | 00:33
26 декабря 2014 | 15:00
22 декабря 2014 | 23:01
17 декабря 2014 | 20:00
12 декабря 2014 | 14:00
17 ноября 2014 | 09:00
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова